Квинтэссенция Кью

Винтерс Пэппер

Я сидел тихо, когда вошла Катя, длинноногая чрезвычайно умная женщина, которая была мужественнее большинства мужчин. Ее таланты лежат в области управления проектами и поиске новых контактов. Кевин, лысеющий очкарик, отвечал за бухгалтерский учет; Самуэль, с дредами и в потрепанной одежде, работал в основном с торговым персоналом и текущими делами; последней по очереди, но не по значимости была Сандра, полная, седая женщина, отвечающая за кадры.

Они улыбались и бормотали приветствие, но никто

не смел говорить со мной на равных. И это меня вполне устраивало.

После того как все расселись, я хлопнул в ладоши и сказал:

— Итак, мы все здесь. Давайте начнем.

***

Через два часа переговоров в глазах появилась неумолимая боль. Головная боль, с которой я боролся еще с высадки с вертолета, грызла все сильнее и сильнее.

Логистика и цифры роились в моей голове настолько, что я не мог ничего слышать, кроме гула. Я пытался с этим бороться.

Оказывается, у меня было две слабости: контроль и гребаные мигрени.

Я налил себе немного воды, надеясь, что это было просто обезвоживание, заставил себя сосредоточиться, но все, что я хотел сделать, — это вернуться к Тесс и отдохнуть.

Через десять минут цифры новой сделки в Гонконге соскочили со страницы и соскользнули на стол. Мое видение расфокусировалось, а затем стало четким, как будто я принял сильный галлюциноген. Явный сигнал того, что я прошел стадию от головной боли прямо к мигрени.

— Да, но что, если мы купим здание рядом с этим. Мы могли бы многое объединить и обеспечить разрешение на тридцатиэтажный отель, — сказал Фредерик Кате, жевавшей кончик ручки.

Я замотал головой, пытаясь рассеять затуманенность, образовавшуюся в моем мозгу. Черт, в самое неподходящее время. У меня не было времени болеть из-за напряжения от приступов паники Тесс и слухов о том, что Красный Росомаха недоволен мной.

Катя сказала что-то, и все за столом уставился на меня.

Я не мог шевелить языком, чтобы высказать правильное решение. Черт побери, мне никогда не становилось плохо так быстро. Как правило, болезнь подкрадывалась ко мне медленно, постепенно притупляя мои чувства, давая мне время выбраться из этого ада и спрятать мою единственную физическую слабость.

— Мерсер, с тобой все в порядке? — похлопал меня по руке Фредерик. Мои глаза встретились с его, но я был вынужден щуриться из-за боли, чтобы сфокусировать свой взгляд на нем.

Я не могу этого сделать.

Единственным способом прекратить это была темная комната, и божественные пальцы Тесс массирующие прочь эту агонию.

Тесс.

Все, что я хотел, — это быть рядом с ней. Я нуждался в ней. Она поможет вылечить меня от этого, так же как исцелила меня от всего остального.

Зверь внутри хныкал, соглашаясь,

что в этих обстоятельствах он не хотел бы причинить ей боль. Он хотел, чтобы она была нежной и заботилась обо мне.

Мотнув головой, я подавил подступающую тошноту и встал. Заставляя себя держаться и полностью контролировать ситуацию, я сказал:

— Тут вроде все под контролем. Извините, но у меня есть другие дела.

Фредерик нахмурился, но кивнул.

— Без проблем. Я буду держать тебя в курсе того, какое решение мы примем о Гонконге и Лондоне.

Я одобрительно кивнул, что вызвало новый приступ. Я ненавидел, когда мне становилось так плохо. Ненавидел себя за слабость.

Держа губы плотно сжатыми, на всякий случай, если мой утренний кофе решит оказаться снаружи, твердыми шагами вышел из комнаты.

В ту секунду, когда дверь за мной закрылась, я прислонился к стене и сделал глубокий вдох. Возникло такое ощущение, как будто кислород больше не существовал внутри этого проклятого здания. Я стал возиться с воротником, пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу.

Дверь открылась, и я повернулся, корчась от боли, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, кто вышел.

Фредерик смотрел на меня с беспокойством.

— Опять? Уже который раз за месяц, мужик. Ты обещал пойти к врачу.

У меня не было сил, чтобы сказать ему, что я уже ходил к врачу. А для меня признать, что у меня проблема, было чертовски сложно. Но по бумагам со мной все было в порядке.

Головные боли, по-видимому, были связаны со стрессом.

Затуманенный болезнью, я пробормотал что-то бессвязное и направился в марафонское путешествие — возращение в свой личный кабинет.

«Не думай. Просто доберись до Тесс».

Фредерик проводил меня до лифта, и я вытащил удостоверение личности, чтобы активировать свой собственный лифт. Это был единственный лифт, который поднимался на крышу. Я не хотел, чтобы кто-то забирался туда без моего разрешения.

Жужжание прибывающей машины прекратилось, и металлические двери распахнулись. Фредерик вскинул руку, преграждая мне путь.

Раскаленные огненные осколки врезались в мой мозг, мешая различать цвета, как будто все было серым.

— Уйди с дороги, Ру.

Он убрал руку и позволил мне войти, но запрыгнул за мной. Он посмотрел на меня, ткнув мне пальцем в висок.

Я поморщился и замахнулся на него, но моя координация оставляла желать лучшего; я ударил вместо него в зеркальную стену.

— Да, мужик, у тебя приступ. Нехорошо.

Агония вспыхнула в костяшках пальцев, и я зарычал, потирая ушибленную руку.

— Спасибо за полезное наблюдение. И что, ты собираешься оштрафовать меня за это?

Он улыбнулся.