Квози
Шрифт:
— Да не бойся ты так, — сказал подросток. — Бояться нечего. Как тебя зовут? Откуда ты? Готов поспорить, не отсюда.
— Отсюда? — Разговаривающий вырвал свою руку и охваченный паникой бросился бежать.
— Эй, подожди! Куда ты?
Он едва касался земли. Нужно было исчезнуть раньше, чем появятся его родители. Может быть, они захотят получить его в качестве трофея. Надеяться нужно только на то, что ширазянин вскоре забудет об этой встрече. Да и что он сможет рассказать взрослым? Разговаривающий перепрыгнул через очередной ручей и бросился вверх по течению, не отдавая себе отчета в том, что прямым ходом несется в Нору. Он оказался совсем не тем
— Парень, ну ты и бегаешь! — это были последние слова ширазянина, которые донеслись до него.
Он решил передохнуть лишь перебравшись через гору. Совершенно выбившись из сил и задыхаясь, он упал на землю и, падая, прищемил хвост, но не обратил на это внимания. Гораздо больше страданий ему доставляла мысль о том, что он натворил. Его поступок больше не казался ему безобидной шалостью.
Наконец, Разговаривающий отдышался и смог все обдумать. Он пробежал огромное расстояние, и ширазянин остался далеко позади. Странно, как им удается не только удерживать равновесие, но еще и передвигаться на таких маленьких ножках? Наверное, у них есть какой-то скрытый механизм балансирования. Но бегать быстро они не умеют. Любой Квози сможет запросто обогнать их.
Только теперь он понял, что должен был запутать свои следы. Но ведь Разговаривающий знал только один путь к Hope и начни он петлять, как наверняка заблудился бы в этих горах.
Весь оставшийся день он мучительно размышлял о том, что же делать дальше, и к вечеру отправился в путь. По дороге он тщательно уничтожал все метки, оставленные им, чтобы не заблудиться. Он старался идти по камням, а при случае и по воде, не обращая внимания на холод. Это заняло у него больше времени, но зато Разговаривающий был уверен, что ширазяне не смогут выследить его.
Чад буквально ворвался в дом и кинулся на кухню.
Минди равнодушно глянула на него и снова уткнулась в свои журналы.
— Эй, ма, па! Угадайте, что я видел? Мама все еще возилась у плиты.
— Твой папа еще у причала.
Чад прислушался к звукам мотора, доносящимся со стороны озера.
Видя, что сын не собирается уходить, мать повернулась к нему с нежной улыбкой на лице.
— Хорошо прогулялся, дорогой?
— Еще бы! Ты даже представить себе не можешь, что я видел!
— И что же ты видел, Чадди? — она стала расставлять посуду на подносе.
— Я видел… — тут он запнулся, потому что волнение мешало ему подбирать слова. — Я не знаю, что это было.
Но это было здорово. У него длинные уши, огромные ноги и…
— Кролик? — предположила мать, наполняя стаканы чаем.
— Да нет же! И почему взрослые ничего не понимают?
Это не кролик. У него совсем другая мордашка и он гораздо больше.
— Американский кролик, — мать оставалась невозмутимой. — Твой папа говорит, что…
— Нет же!
Наконец-то она взглянула на него.
— Мама, это был не кролик. Да у него был хвост, но совсем не такой, как у кролика. Он ростом с тебя, и у него большие глаза, а зубы у него совсем как у нас. — Чад открыл рот и указал на свои резцы. — Он ходит совсем прямо и носит одежду, что-то вроде купальника, только с карманами и поясом. А бегает он как…
— Чад, ты слишком много слушаешь рассказы своей сестры.
— Это не выдумка, ма, я правда видел его. Вдруг он понял, что даже если приведет в этот дом весь президиум Академии Наук вместе с Эйнштейном, Франклином и Кюри, и если они под присягой подтвердят, что все его слова правда, то и этого будет недостаточно, чтобы убедить в этом Миссис Алису Эйприл Купер, проживающую в штате Калифорния, г. Бербанк, Бульвар Чэндлера, 15445.
Поэтому вместо бессмысленного спора он вяло произнес:
— Может это был и кролик. Обед готов?
— Еще нет, — ответила мама.
И Чад услышал, как она произнесла вполголоса:
— Нужно прекратить эти жуткие ночные рассказы. Минди была, конечно, страшной занудой, но таланта выдумывать разные небылицы у нее было не отнять. И если ночь выдавалась темной и дождливой, она делала все возможное и невозможное, чтобы запугать своего младшего брата. Хотя Чад вечно жаловался на нее, на самом деле он не представлял себе вечеров без рассказов своей сестры. А чем они страшнее, тем лучше. Как бы ему хотелось как и сестра так же искусно владеть словом, пересказывая ее истории приятелям по школе. Но увы! Ему не хватало воображения. И его любимым предметом была математика.
Итак, он знал, что не обладает буйной фантазией и, что он действительно видел странное существо, разговаривал с ним, если можно назвать речью тот странный мурлыкающий свист. Существо испугалось и убежало. Так быстро не смог бы пробежать и Джимми Стивенс, который был чемпионом их школы. У существа были огромные ступни и длинные ноги, слишком длинные по сравнению с его туловищем.
Чад знал, кто это был.
Инопланетянин. А может быть он сбежал из зоопарка или из какой-нибудь медлаборатории? Но это было не животное. Он говорил смешно, но все-таки говорил, он был одет в яркий блестящий костюм и на нем были странные сандалии. Не бог весть какая одежда для гор, но если ты весь покрыт мехом, это не имеет особого значения. Да еще эти уши. Как у кролика, только уже и слегка загнуты по краям, словно кусок мокрого картона и, казалось, они были совершенно эластичными. А какие большие глаза! Зубы маленькие, но это хорошо. Он не мог вспомнить ни клыков, ни когтей.
Да, вот еще что!
— Ма?
— Что Чад? — она вновь была у плиты.
— А у кого бывает семь пальцев?
Она в первый раз за все это время с любопытством взглянула на него:
— Семь пальцев? Вот уж не знаю. Спроси лучше у папы, но я не думаю, что такое вообще бывает.
— Да, ладно. Это я просто так, — он уселся поудобнее, выбрал кусок хлеба из хлебницы, стоящей на столе, и оглянулся в поисках клубничного варенья.
Не переусердствуй, оставь и другим.
— Ма, я есть хочу. Я ведь только из леса, ты помнишь? — Помню. Вот и побереги место для обеда. Он кивнул и намазал огромный ломоть белого хлеба нежным желе. Надо же, семь пальцев. 7+7=14. Это все равно, как еще одна рука. «А может, мне просто показалось и это все рассказы Минди?» — подумал он и нерешительно пожал плечами.
Чад уже доедал бутерброд, когда его окликнула мама:
— Найди-ка свою сестру.
— Ты же знаешь, где она.
— И ты знаешь, вот и сходи за ней.
— Ну хорошо, только она меня не послушает. Скорчит физиономию и скажет, что я ей мешаю.
— Я ей покажу «мешаю», если она заставит меня ее ждать к обеду. Скажи, что это я тебя послала.
— Ладно, — ответил он, получив официальные полномочия, и отправился в комнату сестры.
Его мама неожиданно поймала себя на странных мыслях: «Почему семь пальцев? Почему не девять или десять? Если это было существо из рассказов Минди, то у него наверняка были бы щупальца с огромными присосками. — Она пожала плечами. — А почему бы и не семь? Такое же число, как и все остальные».