Кыся-2
Шрифт:
И если уважаемый господин Кыся согласен отдать свою красно-золотую жилетку, то он господину Кысе устроит отплытие в Америку в ближайшие тридцать минут...
Все переговоры с Котом Торгового порта происходили у нас в машине, что, не скрою, тоже сыграло свою положительную роль и произвело должное впечатление на этого жулика. Всем своим видом он показывал, как приятно иметь дело с серьезными и солидными Котами, даже если их просто зовут "Кыся". Ах, если бы он знал, что я теперь еще некоторым образом и "...фон Тифенбах!.."
Так как времени до отплытия оставалось совсем мало, а судно стояло где-то
Рудик и Маня с трудом утихомирили всех своих Котят, чтобы они не мешали "телефонному разговору дяди Кыси с заграницей", и Митя нажал Мюнхенскую кнопку.
При всей своей решительности и здоровом цинизме, взращенном в Мите службой в Государственной автомобильной инспекции, при телефонном соединении с другим государством Митя вдруг начинал чувствовать повышенную ответственность за свою страну, и это придавало его голосу оттенки благородного волнения. Вот и сейчас...
– - Доктор Кох? Здравия желаю! Младший лейтенант Сорокин Дмитрий Павлович! С вами тут господин Кыся поговорить хотят...
– - Здравствуйте, Димочка!
– - услышал я Танин голос в трубке.
– - А мы уж тут ждем-ждем вашего звонка. Дайте ему трубочку, пожалуйста!
– - Говори!
– - сказал Митя и подсунул трубку мне под ухо.
– - Танечка!.. Это я. Можешь подключить к разговору Фридриха?
– - Я уже подключен, -- услышал я Фридриха фон Тифенбаха.
– - У меня новости...
– - сказал я упавшим голосом, совершенно не представляя себе, как я им сообщу о своем отъезде в Америку.
– - У нас тоже, -- сказал Фридрих.
– - Выслушай их, пожалуйста. Как я полагаю, тебе потом будет легче сообщить нам свои новости. Мы разыскали твоего Александра Плоткина в Нью-Йорке через Конгресс Соединенных штатов. Помог мой вашингтонский приятель.
– - Ой...
– - сказал я, уж и не помню по-какому.
– - Мы также выяснили, что из Петербурга пассажирские суда в Америку не ходят. А на самолеты, вылетающие за пределы России, Котов без сопровождающих их Людей, почему-то не сажают. Может быть, ваши власти боятся, что Кот может угнать самолет в другую сторону? Так он и так вроде бы летит "ИЗ", а не "В"... Не знаю. Мы поняли только одно -- тебе, наверное, придется плыть грузовым пароходом. Завтра у меня назначены телефонные переговоры с каким-то очень важным господином из Балтийского морского пароходства, и я надеюсь...
– - Не нужно, Фридрих!
– - прервал я его.
– - Через полтора часа я уже уплываю именно на таком пароходе.
– - Ах, Кыся! Я знал, что ты -- гениальный Кот! Но то, что ты еще и такой администратор...
– - Это не я, -- честно признался я Фридриху.
– - Тут очень помогли мои друзья и один новый знакомый Кот из Торгового порта.
– - Как называется судно?
– - тут же деловито спросила Таня.
– - Как называется судно?
– - переспросил я у Кота Торгового порта по-Животному, от волнения напрочь забыв название своего парохода.
– - "Академик Абрам Ф. Иоффе"...
– - почтительным шепотом подсказал мне этот жулик.
– - Судно называется "Академик Абрам Ф. Иоффе"!
– - повторил я уже в трубку по-Шелдрейсовски.
– - Записываю...
– - сказал Фридрих.
– - Странное, правда, название для российского флота, но... Времена меняются, и мы надеемся, что к лучшему. Итак, Кыся, слушай меня внимательно! Мы сейчас же снова свяжемся с твоим Плоткиным, и он будет встречать тебя в Нью-Йоркском грузовом порту. В регистровом отделе компании Ллойда я постараюсь точно выяснить сроки вашего прибытия в Штаты, чтобы твой Шура не бегал бы в порт каждый день. Так что плыви спокойно. И я позволю себе дать один небольшой совет -- помоги своему Шуре, поддержи его... Первые год-полтора эмиграция -- очень трудная штука. Важно, чтобы кто-то был все время рядом. Ты меня понял?
– - Я тебя очень люблю, Фридрих...
– - сказал я.
– - Я вас всех очень, очень люблю!
Мой телефонный разговор с Мюнхеном прямо из машины окончательно добил Кота Торгового порта...
Когда же после долгого пути к нужному причалу, потом проскок на судно по трапу при помощи разных отвлекающих маневров мимо вахтенного и пограничника, после поиска наиболее укромного и теплого местечка в машинном отделении, куда, как сказал Кот Торгового порта, "даже таможня не заглядывает", я был спрятан глубоко за пазухой этого "Академика...", и Кот Торгового порта получил мою Рождественскую красно-золотую жилетку из моих собственных лап, он мне выдал последние инструкции:
– - Полсуток -- не высовываться! Почувствовал под собой открытое море, сразу же вылезай и иди представляться капитану. И постарайся ему понравиться. Как -- это уже твое дело. Ну, а дальше, как говорится, -- счастливого плавания... Чао!
– - Погоди, -- спросил я его на прощание.
– - А почему ты сам сидишь на берегу, а не плаваешь на этих судах по всему свету? При твоих знакомствах, связях, возможностях.
– - А на хрена мне это?!
– - усмехнулся этот Кот, пытаясь напялить на себя мою жилетку.
– - Во-первых, я с детства боюсь воды, а во-вторых, зачем мне плавать, когда ко мне все само плывет? Как видишь, за такой жилеткой мне совсем не обязательно было плыть в Германию...
А еще через полчаса я из своего теплого закутка услышал отрывистые команды, веселый мат, смех, разные технические крики, и резко усилившийся грохот корабельных двигателей.
Затем сквозь все эти звуки -- еле слышный плеск воды за бортом, кто-то, кажется, что-то запел, и я понял, что мы отошли от причала.
Я лихорадочно стал вспоминать -- все ли я сделал в Петербурге, обо всем ли сказал Мите -- младшему лейтенанту милиции Дмитрию Павловичу Сорокину, по совместительству -- водителю черной "Волги" и телохранителю высокопоставленных Котов дальнего зарубежья?
То, что Митя выполнит все мои просьбы в лучшем виде, сомнений не было. Важно -- не забыл ли я сам поручить ему что-то важное, вот в чем дело! Потому что прощание происходило в какой-то торопливой сумятице дел и чувств, при постороннем Коте Торгового порта, и я вполне мог что-либо упустить из виду!..
Первое! Спутниковый телефон я оставил Мите. Вдруг нужны будут какие-нибудь лекарства для Водилы. Митя позвонит в Мюнхен и Таня все лекарства пришлет с "Люфтганзой".
Второе. О Рудольфе и его семействе Митя сам обещал позаботиться. Я втихаря предложил было Рудику -- давай, мол, вместе в Америку! А он показал глазами на Котят, на Маню, и только лапами развел...