Кыся-2
Шрифт:
Первым делом -- необходимо выяснить, что там на этой Шуриной визитке накарябано?
– - Митя, посмотри, что я принес от своего кореша. Ну, того, без хвоста... Это визитная карточка моего Шуры. Он там рукой написал, где он будет жить в этой Америке. Ты можешь прочесть?
– - "Нью-Йорк", -- прочитал Митя.
– - Это далеко?
– - У-у-у... Бляха-муха, не то слово!
– - Дальше Мюнхена?
– - Раз в десять!
– - А как туда попадают?
– - Кто как. На самолете -- часов пятнадцать-двадцать лететь, на пароходе -недели две плывут, минимум... Хрен его знает. Но, если
– - Очень, Митя!
– - Нет вопросов. Выясним. А как ты его найдешь в этом Нью-Йорке?
– - Не знаю.
– - Там, говорят, одних жителей двенадцать миллионов!
– - Я, Митя, в цифрах не того... Это много?
– - Как три Петербурга!
– - Ох...
– - только и сказал я.
– - Давай-ка, Митя, посоветуемся с Мюнхеном. Доставай мой телефончик...
Наша черная "Волга" стояла на углу улицы имени Софьи Ковалевской и проспекта Науки, почти напротив кинотеатра "Современник". То есть, мы даже не выехали из района, где мы с Шурой шатались сотни и тысячи раз. Мы всего лишь немного отъехали от моего бывшего дома и остановились на маленькое совещание.
Митя достал мой сказочный телефон, нажал нужную кнопку, приложил телефон к своему уху, и через несколько секунд мы оба услышали голос Тани:
– - Доктор Кох. Я-а, битте!
Митя откашлялся и сказал напряженным голосом:
– - Здравия желаю! Младший лейтенант милиции Сорокин Дмитрий Павлович. Соединяю с господином Кысей!..
И Митя приставил трубку к моему уху.
– - Какой ужас, Кыся! Что случилось?! Почему ты попал в милицию?
– взволновалась Таня.
Я быстренько успокоил ее, объяснил -- кто такой Митя и как мне с ним повезло, и рассказал всю историю посещения моего опустевшего дома...
– - Немедленно возвращайся в Мюнхен!
– - закричала Таня.
– - У тебя оплаченный билет на самолет в оба конца! Здесь у тебя есть дом, и не один, и тебя здесь все любят и ждут! Пусть они сейчас же везут тебя на аэродром!..
– - Подожди, Таня! Не торопись...
– - прервал я ее с легким раздражением.
– Ты можешь со мной говорить? Я не в больницу к тебе попал?
– - Нет, говори сколько хочешь. Мы только что с Фолькмаром вернулись из клиники. У нас была сегодня очень серьезная операция и я боялась, что ты позвонишь именно в то время, когда я буду ассистировать Фолькмару... Когда ты вылетишь? Мы тебя встретим!..
– - Таня! Таня... Я не могу сейчас никуда вылететь... Я не знаю, смогу ли я в ближайшее время вообще попасть в Мюнхен. Мне в Нью-Йорк нужно! А до этого...
Я вспомнил своего несчастного Водилу и сказал Тане в Мюнхен:
– - А до этого -- у меня здесь еще куча дел!
Таня чуть не заплакала:
– - Кот, родненький... Чем я могу тебе помочь? Может быть, тебе дать Фолькмара?
– - Нет, -- твердо сказал я.
– - Соедини меня с Фридрихом.
Мгновенно в трубке что-то тихо щелкнуло, и я услышал спокойный хрипловатый голос Фридриха фон Тифенбаха:
– - Здравствуй, мой дорогой.... Я подключился, как только услышал вызов. Я так и думал, что это звонишь ты. Вот видишь, как многому я у тебя научился? А так как у нас с Таней телефоны скоммутированы -- можешь не повторять всего того, что ты говорил ей. Я слышал. Ты убежден, что твой Шура живет в Нью-Йорке?
– -
– - Я слышу. Не нервничай. Я не могу немедленно позвонить в Вашингтон к одному своему приятелю-конгрессмену -- сейчас в Америке еще очень раннее утро, и он, скорее всего, еще спит. А ночью -- нашей Мюнхенской ночью я позвоню ему и посоветуюсь с ним по всем твоим проблемам. О'кей?
– - О'кей...
– - тихо сказал я.
– - А это удобно?
– - Что?
– - не понял Фридрих.
– - Звонить конгрессмену...
– - Удобно. Мы с ним когда-то вместе кончали университет в Гарварде. Делай, пожалуйста, свои дела спокойно и без лишней экзальтации. Тебе еще нужно найти своего больного приятеля -- шофера.
– - Да, -- сказал я.
Сердце мое разрывалось между Мюнхеном и Петербургом!
– - Вот и ищи. А завтра в это же время позвони мне и Тане, пожалуйста. Хорошо?
– - Хорошо...
– - еле выговорил я, и слезы сами потекли у меня из глаз. Ну, что я за слабак стал?! Так бы сам себе и набил морду!..
– - Бис морген, Фридрих, -- сказал я.
– - До завтра, Танечка. И сам нажал кнопку отключения. Митя спрятал телефон в сумку, осторожно погладил меня по голове:
– - Я слышал, они с тобой, вроде, не по-нашему разговаривали?
– - уважительно спросил он.
– - По-немецки, -- ответил я.
– - Ну, ты даешь!..
– - в голосе Мити я услышал интонации Водилы.
– - А еще по-какому можешь?
– - По-всякому.
– - И по-английски?!
– - И по-английски.
– - Тогда-то что?!
– - радостно воскликнул Митя.
– - Тогда тебе прямо туда и надо. Хули здесь-то делать, пропади оно все пропадом. Мог бы я, как ты -по-всякому, хер бы меня кто тут увидел! Куда едем, командир?
– - Давай, Митя, сейчас на Невский. Не на самый Невский, а на улицу Ракова, между "Пассажем" и Музкомедией. Там где-то один мой друг живет...
По дороге я коротко рассказал Мите про моего Водилу, признался в том, что не знаю ни его имени, ни фамилии, ни точного адреса, но очень-очень его люблю! И, что мне обязательно нужно сообщить ему, что он целиком и полностью оправдан в том кокаиновом деле. А если наши продолжают еще здесь катить на него бочку, -- то я позвоню в Мюнхен одному Человеку, с которым мы только что разговаривали, моему старшему другу, -- он свяжется с самим Полицейским министром Баварии, а тот, в свою очередь, с нашими органами, и еще посмотрим, кто от этого всего выиграет... Как бы кое-кому из наших русских по шапке не надавали!
– - Ох, Кыся!
– - весело рассмеялся Митя.
– - Знаешь, кто ты? Ты -Кот-идеалист. Я тебе так скажу: наши сейчас никого в мире не боятся. На нас управа одна -- доллар! И так -- снизу доверху... Ладно. Задержишься здесь на месячишко -- все сам поймешь. Как мы твоего дружка-то искать будем? Ты об этом подумал?
Я смутился. Точного плана поисков Водилы у меня еще не было. Честно говоря, я надеялся на случайность. Дескать, Митя посидит в машине, подождет меня, а я часок покручусь там по дворам, поговорю с Котами и Кошками. И так дня за три-четыре, может, и найду своего Водилу.