Кыся 3: Кыся в Америке

Когда я узнал, что В. Кунина уговорили писать третью книгу обо всех моих дальнейших заморочках, в которые я постоянно влипаю и которые, кстати сказать, могли бы произойти с любым уважающим себя Котом, не сидящим на собственной жопе в домашней теплоте и пресности, а живущим нормальной, активной половой и общественной жизнью, я, честно говоря, засомневался – а потянет ли старик Кунин эту третью часть?..

С первыми двумя его, слава Богу, как-то пронесло. И то к концу второй части было уже

Я лично с А. Житинским никогда не сталкивался, но мой Человек Шура Плоткин несколько раз с почтением упоминал его имя среди ленинградских писателей. И кажется, где-то вместе с ним даже выпивал и закусывал. Тогда еще был Ленинград и Житинский был Писателем. Теперь Ленинград стал Санкт-Петербургом, а Житинский – Издателем.

Но если с А. Житинским я знаком лишь косвенно: то с В. Куниным за время работы над первыми двумя частями "Кыси" я познакомился достаточно хорошо. И поэтому на третью часть "Кыси" больших надежд я не возлагал.

Старик сам не раз говорил, что сегодня в рыночной чести и нарасхват идет тот вид литературы, куда он никак не может вписаться. То есть, дескать, может, но не хочет. Но я-то подозреваю, что уже и не может..

Да и чего ждать от Человека, который тридцать лет подряд сочинял для СОВЕТСКОГО кино этакие СОВЕТСКИЕ Сказочки, очень похожие на Правду? А я слышал, как мой любимый Шура Плоткин по пьянке пытался втолковать одному типу, что успех СОВЕТСКОГО писателя или киносценариста В ТО ВРЕМЯ определялся именно по этому признаку: похожа твоя Сказочка на Правду, а твоя Правда на Сказочку – живи относительно спокойно. Не похожа – пеняй на себя.

Хотя иногда, признавал справедливый Шура, вдруг КТО-ТО, КОМУ ПОЛОЖЕНО, углядывал в якобы невинной Сказочке истинную Правду, и тогда сочинителю приходилось так кисло, что лучше об этом и не вспоминать! Не приведи Господь.

Это сейчас каждый пишет что хочет. Сейчас можно кого угодно обгадить – хоть самого Президента. И ничего тебе не будет. В лучшем случае – набьют морду, в худшем – пристрелят. А так – дерзай, твори, выдумывай, пробуй! Полная свобода творчества. Абсолютная отвязанность..

И конечно, сильно пожилому Человеку окунаться во всю эту мутотень жутко неохота. Тем более что сейчас, как говорил Житинский, книжки нужно сочинять максимально быстро – на одном дыхании. А Кунин мудохается с каждой страницей так, что даже меня распирает от бешенства! Уж чего проще – я же тебе все рассказываю, ты только успевай записывать. Какого хрена ты все время что-то переделываешь, переписываешь, перепридумываешь?!

Стоп, стоп! Последнее слово – очень даже неточное. "Перепридумывать" он ничего не мог, так как (надо отдать старику должное) сам он ничего в "Кысе" не придумывал. Он честно писал все с моих слов. Но делал это до офонарения медленно!..

Ну что вы хотите, если только на поиски эпиграфа к третьей части Кунин потратил полтора месяца?! Хорошо, что Шура Плоткин когда-то мне объяснил, что такое эпиграф. Он к своим статьям и рассказам эти эпиграфы выуживал из одной маленькой зачуханной книжечки, которая у него вечно валялась на столе и всегда была под руками. Она у меня и сейчас будто перед глазами:

А там что ни строка – то эпиграф к чему угодно! Когда Шура читал мне эту книгу, мы с ним всегда так смеялись!

Я и по сей день помню оттуда несколько разных хохмочек. Например, чем не эпиграф к Шуриной статье о повальной эмиграции:

Хотя какого черта нужно пялиться на луну, если ты уже шляешься по берегу этого моря? Тут явная неувязочка. Или неважный перевод с узбекского. Я еще тогда об этом Шуре говорил..

А вот еще один перл к очерку А. Плоткина об отделении Прибалтийских государств от России:

Ну и совершенно гениальный эпиграф выдернул Шура из этой книжечки для какого-то отчета о заседании Государственной Думы:

Однако, когда я стал пересказывать это своему приятелю по пустырю – бесхвостому Коту-Бродяге, тот сначала попытался узнать у меня, где находятся Антильские острова, и когда я с Шуриных слов сказал: "очень-очень далеко", а от себя добавил, что, наверное, где-то в районе Васильевского, Бродяга фыркнул и заявил, что у нас в России у Людей происходит почти то же самое. На хрена, дескать, переться в такую даль – к Антильским островам?

Но я не об этом. Я о том, что у моего Шуры никаких сомнений, связанных с поисками эпиграфов, никогда не было. Шура брал со стола свою удивительную книжицу "Невероятно? Но факт!" и дергал оттуда изречение на любой случай жизни.

Кунин же был вдвое старше моего Шуры, и той легкости в принятии решений, которой обладали мы с Плоткиным, у него, конечно, не было: возраст – процесс, к сожалению, уже необратимый..

Следуя моему совету заглянуть в эту замечательную узбекскую книжечку, В. Кунин честно перелопатил ее от корки до корки, но для третьей части "Кыси" так ничего оттуда и не выскреб. А без этого дурацкого эпиграфа не мог сдвинуться с места и все время врал Житинскому по телефону, что уже вовсю начал писать "Кысю" номер три.

Помог случай. В. Кунин со своей женой Ирой (кстати, прекрасная тетка, и старик совершенно справедливо посвятил ей первые две части "Кыси"…) были как-то в ночном варьете и познакомились там с пареньком, написавшим довольно забавную повестушку. Писал он ее вместе со своим приятелем.

Кунину очень понравилось, что проза там перемежается со стихами. А две стихотворные строки ему особенно приглянулись. Не скрою: мне – тоже.

Через несколько дней Кунин позвонил этому пареньку и попросил разрешения взять эту пару строк в качестве эпиграфа к третьей части "Кыси". Паренек был польщен, мы с Куниным получили эпиграф и наконец начали действительно работать.