Кыся в Голливуде. Дорога к «звездам»
Шрифт:
– Нет, Джек, – грустно прервала его Рут. – Не по этой. Просто через два месяца, когда им нужно будет вылетать в Лос-Анджелес, я буду вынуждена лечь в госпиталь на сохранение беременности.
Повисла тяжелая душная пауза…
Я даже встал на все четыре лапы, и усы у меня, кажется, зазвенели от напряжения. И хвост вытянулся в линеечку и стал жестким, как палка от корабельной швабры!
Джек допил свое виски, почесал нос и спросил:
– Когда, ты сказала, мы должны вылетать?..
Сначала Джек посчитал, что возьмет три недели очередного отпуска и прибавит к ним еще десять дней за свой счет, а потом придумает что-нибудь еще.
Но все произошло совершенно иначе.
В Германии я часто слышал такую шуточку: «Самый важный для жизни Человека витамин – это витамин Б». То есть «Бециунг». Что по-немецки – «связи». По-нашему – «блат».
Так вот, в идею Джека сопровождать нас с Тимуром в Калифорнию была сделана невероятной силы инъекция этого витамина Б!
Автором и организатором инъекции в идею Джека был, конечно же, Ларри Браун! Его приятель давних лет, которого он не видел с момента окончания войны во Вьетнаме…
Ларри все рассказал Соксу. А Сокс к тому времени находился в дикой депрессии! В Белый дом самим Президентом Клинтоном был введен абсолютный дурачок – Щенок Лабрадора, и, естественно, взрослый и привычно примелькавшийся Сокс отошел на второй план. Под Первым Правительственным Котом Америки пошатнулся трон, и Сокс не мог этого не почувствовать. Случалось, что Президент, забыв о Соксе, собственноручно выгуливал этого Щенка и называл его всеми теми ласковыми словами, которые еще совсем недавно были обращены только к Соксу…
Для того чтобы хоть как-то напомнить Президенту о своем существовании, Сокс пошел ва-банк!
Я понятия не имею, что такое «ходить ва-банк», но знаю, что это вроде нашего русского – «или пан, или пропал».
Короче, Сокс и Ларри отловили Президента как раз в тот момент, когда этот неученый Щен-Лабрадор держал Президента на поводке, а сам, широко расставив свои толстые неуклюжие задние лапы, гадил на одно из следящих устройств Службы безопасности, вмонтированное точнехонько под тем деревом, где когда-то с моей, как говорится, «легкой лапы» Первый Кот Америки Сокс лишился своей половой невинности на приблудной блядовитой Кошке Зяме.
Обнаружив Президента и Щена за этим неаппетитным занятием, Ларри и Сокс заявили мистеру Клинтону открытым текстом…
Что они там заявили Президенту – я точно не знаю. Знаю лишь, что уже к концу недели Джек Пински был вызван к Директору N.Y.P.D. – «Нью-Йорк полис департмент» и получил строжайшее распоряжение сопровождать в качестве «опекуна-телохранителя» Кота Мартына-Кысю Плоткина-Истлейк фон Тифенбаха и его ассистента-переводчика мистера Тимоти Истлейка во всех их передвижениях на все время их занятости в съемках фильма «Суперкот»!
За время этой командировки детективу криминальной полиции сержанту Джеку Пински будет сохраняться его должностной оклад и производиться оплата сверхурочных часов работы.
Со своей стороны, «Парамаунт пикчерз корпорейшн» включает м-ра Д. Пински в «Меморандум о соглашении» с понедельной ставкой в 750 долларов и суточными в размере 200 долларов в день.
За несколько дней до нашего вылета в Калифорнию и необходимости Рут лечь в госпиталь на одни сутки из Вашингтона на своей машине в Нью-Йорк примчался Ларри с…
С кем бы вы думали?! Правильно! С Соксом!!!
В нашем доме была устроена грандиозная поддача, где все пили, кто чего хотел, и закусывали осетриной горячего копчения из русского магазина миссис Доры Мархасевой.
Мы с Соксом (спасибо Тимурчику!..) тоже врезали по стопарику разбавленной валерьянки. Сокс с непривычки забухел и стал плакать горючими слезами, что, дескать, Щен-Лабрадор совершенно заполнил сердца президентской семьи, и теперь он, Сокс, оказался «позабыт, позаброшен…», и Он будет не Он, если…
Тут Сокс стал ругаться достаточно однообразным американским матом, словно герои фильмов Квентина Тарантино… А тут еще Челси Клинтон не вовремя улетела на учебу в какой-то Калифорнийский университет, и если бы не Ларри Браун, к которому Сокс очень привязан, то в дальнейшем продолжении своей жизни в Белом доме Сокс не видит ни малейшего смысла…
Естественно, что я тут же предложил Соксу наш нью-йоркский приют, сказав, что «наш дом – это его дом» и мы с Тимуром будем только рады… Ну и так далее. Все, что обычно говорят в таких случаях.
Пьяный Сокс полез обниматься, лизать меня в нос и время от времени вскрикивать: «Ты меня уважаешь?.. Я прав?! Я прав?!»
Тут я понял, что Сокса пора выводить на природу. На свежий воздух. И вывел его в наш двор, где сначала он немножко очухался, а потом раздухарился до того, что мы с ним и тремя малознакомыми Кошками под старым автомобилем мистера Могилевского устроили такую групповуху, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
…Наутро Сокс и Ларри уехали в Вашингтон, а мы – Тимурчик, Джек и Я – спустя еще неделю уложили Рут в госпиталь под присмотр Шуры и улетели в Калифорнию.
Тем более что, как выяснилось, у Джека там в Лос-Анджелесе жил старший брат – доктор Мортон Пински…
– …Значит, замочили фраера, – по-русски прошептал мне на ухо Тимурчик и еще сильнее прижал меня к себе.
А я вдруг увидел сквозь стенки, как в пилотской кабине из левого кресла встал худенький летчик – наверное, ровесник Джека. Он был в белой рубашке с короткими рукавами и в галстуке. Я даже эмблемку компании «Юнайтед» на галстуке разглядел.
Он что-то сказал остальным летчикам, надел свой красивый синий форменный пиджачок и застегнул его на все пуговицы. Подтянул галстук потуже, и пошли они с Джеком к дверям…