КЖД II

Толбери Рост

— Ты что выпил с утра старик? Нет. Не во рту. У них есть кожаные мешки в брюхе. Наверное, под ихних отродьев. Или чёрт его пойми зачем колдуны им бледные такое наколдовали. Монодонов в расчёт не берём. Их не бросят на атаку такой крепости. Они слишком важные. И пока заняты.

— Вместо монодонов могут быть вирмы, которые, доставят немало проблем.

— А вот это уже ближе к правде. Колдуны могут сделать им бомбы и посильнеё. Я бы сказал, что они могут угрожать стенам. Ими придётся заняться в первую очередь. Будет очень неприятно, если они каким-то хером смогли обучить целую армию летающих всадников.

—

Что ещё могут колдуны?

— Много чего неприятного. За десять лет появились новые. И уже успели отучиться. Их магия такая же отвратительная, как и сам Морокай. Они могут разделять на составляющее, и снова собирать в новом порядке.

— Что разделять?

— Всё что захотят.

— Например?

— Ну, например, они могут просто разрушить ворота, разложить их на доски и гвозди, в лучшем случае, а в худшем случае превратить в пыль, заодно подорвав всех вокруг. А сильный колдун может и вовсе превратить врата в какую-нибудь древесную тварь с пастью и когтями. Которую мы устанем убивать.

— Они настолько сильны?

— Куда сильнее, чем чародеи или чудотворцы. Но чтобы делать такое, они должны точно знать, с чем имеют дело, видеть это с близкого расстояния и понимать, что они видят. И такое заклинание займёт время. Но не испытывай ложной надежды, они не подойдут, чтобы мы расстреляли их из луков. У них есть много способов отравить нам жизнь и не подставиться.

— Они могут разрушить твой доспех?

— Да, если у них хватит силы. И знания. Насколько, я помню, они не до конца разобрались в том, что такое доспех и поэтому не могли навредить нам достаточно сильно. Но это могло измениться. Мёртвые кайрам попадали к ним в руки. Может они уже знают, как легко с нами расправиться.

Дукан поиграл скулами и надолго замолчал.

— Тебе страшно парень?

— Пока не особо. Но аппетит приходит во время еды.

— Хм. Ладно. Пойдём поможем с телегами внизу. Без фанатизма.

— Идём.

***

Небольшой отряд добровольцев из числа легко раненных в прошлых стычках с разведотрядами темниками, спустился к концу тропинки и начал разворачивать телеги и народ в сторону от крепости и надвигающейся угрозы. Сначала их не слушали, бранили на чём свет стоит, пытались решить вопрос взятками и кулаками, но скоро все их настроения отступили перед паникой. Ворота на вершине закрылись, и открывать их больше никто не собирался. Добровольцы спешно начали покидать склон, уходя в сторону своих родных селений и зазывая за собой оставшихся снаружи и не успевших подняться. С вершины холма показались первые чёрно-серые квадраты построение, совсем не спешившие и не собиравшиеся никого захватывать врасплох.

— Укрепить ворота! Они на подходе!

Пронеслись крики, приказы, проклятия. Стражники быстро и грубу растолкали в сторону затор у ворот, подпёрли ворота брусками и дополнительными засовами.

Дукан и Кальдур отступили в крепость за полчаса до этих событий, сошлись на том, что геройство должно быть разумным, и что оставаться за воротами, пытаясь вытащить последние телеги или умолять гарнизон дать им ещё десять минут — такое себе занятие. Дукан и Кальдур поднялись на стену пока там ещё были места и увидели, что не попавшие в крепость бросили свои пожитки и начали улепётывать, и что авангард армии темников и даже не делал попыток их преследовать.

Армия темников стекалась к низине перед холмом и выстраивалась полумесяцем, отдельные офицеры и разведчики поднялись чуть выше и внимательно рассматривали место предстоящей осады. Пара лучников из гарнизона заставили их понервничать, выпустив несколько стрел, пока сержант не накричал на них и не приказал прекратить.

— Что видишь Кальдур? — спросил Дукан, нервно посасывая трубку.

— От семи до десяти тысяч. Много тяжёлой пехоты. Лучники, арбалетчики. Вереница тяжёлых телег сзади — скорее всего катапульты, баллисты плюс обоз с припасами. Из телег могут сделать укреплённые фургоны, правда их тут вряд ли будут использовать. Радует, что они так и не обзавелись конницей. Видимо остров слишком маленький для лошадок, не говоря уже о пещерах, где они обитают. Скорее всего не будут спешить и спокойно развернут внизу лагерь, укрепят его, начнут разворачивать осадные машины.

— Как им помешать?

— Неплохо было бы получить подкрепление из столицы и нарушить их пути снабжения. Осада даётся тяжёло обоим сторонам — заставить людей идти на приступ, особенно после ряда неудачных попыток и мясорубки — это ещё надо постараться. После работы над лагерем и без попыток атаковать, солдатам делать нечего. А ты сам понимаешь, что такое, когда у солдата куча свободного времени. Походное питание, режим, посты — всё это выматывает, особенно с наступлением зимы. Правда, темники в этом плане покрепче нас будут. Особенно их ветераны.

— Не стрелять! — рявкнул сержант откуда-то сверху. — Кто шелохнётся, пойдёт висеть на дерево! Живо за генералом!

Дукан присмотрелся. Порядки неприятеля замерли, только хвост войск и обозы ещё двигались на заднем плане. Из центра построения отделился небольшой отряд, вооружился большим белым флагом и начал восхождение к воротам.

Воким появился задолго до того, как они забрались, и можно было разглядеть их покрытые потом, тяжёло-дышащие фигуры.

— Командующий гарнизоном здесь? — громко крикнул парламентёр, ещё пытаясь восстановить дыхание.

— Туто мы, — небрежно крикнул ему Воким.

Он стоял на широкой бойнице, на самом верху, уперев руки в бока, высоко задрав нос и саркастично поглядывая на противников. За его спиной недвижимо словно статуя стояла Мирам Мать и жгла взглядом чёрно-серые фигуры. Третий командир не явился.

— Говорю от имени Великого Темника! Эта крепость будет взята! Защитники могут оставить оружие и покинуть крепость! Их проходу мешать не будут, — проговорил посланник громко, чётко с большими паузами и почти без акцента.

Воким изобразил раздумье, оглянулся назад, прошёлся по лицам защитников, снова посмотрел вниз, потёр бороду, расстегнул ремень, спустил портки до ботинок, и в качестве ответа начал энергично работать тазом, раскручивая детородной орган.

Лица парламентёров остались мертвенно-спокойными, со стен осаждаемой крепости на них обрушились лавины смеха.

— Крепость не выстоит долго, — крикнул парламентёр, дождавшись, когда смех затихнет, а штаны Вокима вернуться на место. — Расходитесь, и останетесь живы. У вас недостаточно ресурсов для долгой осады. Вы умрёте от голода и болезней. Если переживёте приступ, конечно.