КЖД II
Шрифт:
Словно короткое касание ветра он услышал тоненький полустон-полувыдох.
— Анижа!
Кальдур узнал голос, но не понял, откуда он раздавался. Яркий огонёк в руках Дукана не помогал ему разглядеть ничего в тёмных оттенках серого вокруг. Несколько раз его взгляд цеплялся за то, что казалось ему тело на полу, но когда он присматривался, то различал формы обломков и камней. Стон повторился, Кальдур смог чётко определить направление звук, впёрся туда глазами, но там была лишь стена. С минуту он соображал, и вдруг понял, что не ошибся.
Он
Сердце Кальдура едва не остановилось, ком встал в горле, но тут же отпустил, когда рука чуть сжала свои пальчики. Он стал копать двое быстрее и осторожнее. Достал её, перепачканную землёй и кровью, едва хватающую воздух, с остекленевшими глазами и положил на пол.
С каменным лицом Дукан обмотал вокруг кинжала свой расшитый платок, брызнул на него маслом из склянки и снова заработал кресалом. Всё это время Анижа дышала коротко и надрывно, всё хуже и хуже. Её глаза не среагировали на зажёгшийся свет.
— Да ей голову пробило, парень, — безжизненным тоном констатировал старик.
Кальдур уже видел. Видел как кровь вытекает из открытой раны у виска, видел в ней осколки кости, видел, что тело девушки переломано, и что дышит она плохо из-за того, что лёгкие её пробиты её же костями. И что делает она последние свои вздохи, потому что скоро захлебнётся своей кровью.
Никогда ещё Кальдур не плакал так и не молился. Никогда ещё не просил так отчаянно и от всего сердца у Госпожи милости. Никогда ещё не боролся так со своим дыханием и концентрацией.
Утёр гроздья солёной воды, сыпавшиеся с его щёк и челюсти. Положил ей руку на голову. Почувствовал, как металлический крест в его спине молчит и не реагирует на его молитвы. И только под его беззвучными криками и приказами, ломящимися от боли и отчаянья, как под ударами плети, проклятый крест проснулся. Стал раскаляться внутри, всё сильнее и сильнее расцветать небольшим солнцем.
— Великая Госпожа…— прошептал Дукан, прежде чем свет ослепил его.
Девушка на полу хватанула воздух судорожно и закричала, криком безумным и животным. Её крик заглушил треск её же костей, выламывающихся назад, встающих на свои места, и дробящихся, чтобы заполнить пустоты и трещины. Боль лишила её сознания, и даже судороги её прекратились. Свет исчез, а девушка смотрела на потолок остекленевшими глазами. И больше не дышала.
— Нет, — прошептал Кальдур, не в силах поверить в то, что перед ним. — Нет-нет-нет...
— Ну-ка отошёл, парень, — рявкнул на него Дукан, толкнул его в грудь и попытался сдвинуть с места.
Кальдур отпрянул сам, отшатнулся от того, что сделал, от того в чём был виноват. Грохнулся на пол, хотел ползти назад, забиться где-нибудь в угол, но не мог перестать смотреть. Дукан упал на колени рядом, сцепил руки, упёр ей в грудь и несколько раз с силой надавил. Бросил. Рванулся к её лицу, вытянул подбородок наверх, зашёл нос и вдохнул. Снова упёр руки ей в грудь.
— Не нужно… — прошептал Кальдур. Он слышал новый треск её костей под весом Дукана. — Хватит…
— Дупло своё завалил! — коротко рявкнул Дукан. — Не мешай!
И вдруг остановился. Сердце Кальдура болезненно сжалось и снова пошло, как часы, которым отпустили стрелки. Грудь девушки вздымалась сама. Она снова дышала, и он услышал болезненные и редкие удары её сердца. Она была жива.
Кальдура затошнило, его ноги стали ватными, в ушах зашумело. Он откинулся назад, облизнул сухим языком онемевшие губы и тоже принялся просто дышать.
— Чёрт, да я так во время боя не вспотел, — с усмешкой сообщил Дукан и тоже присел отдышаться. — Как ты, Розари?
— Я живая. Сойдёт, — она прокашлялась из темноты. — Главное сработало. Не думала, что второй раз выйдет. Как мелкая?
— Дышит. Камнями её накрыло. Но Кальдур, похоже, поправил дело.
Розари промолчала.
— И что теперь? — спросил Кальдур, немного отдышавшись и всматриваясь в темноту.
— Что-что… устраивайся поудобнее, парень. Чтобы когда нас нашли, ещё лет через тысячу, у тебя был более-менее товарный вид.
Слух доспеха различил гулкие удары откуда-то сверху, которые вскоре прекратились.
— Не очень удачная шутка, старик. Они не скоро до нас доберутся. Если вообще захотят.
— Ты их слышишь?
— Уже нет.
— А нашего уродливого гигантского друга?
— Тоже нет. Быть может ему нравиться теснота и темнота… Чувствует себя как дома и отдыхает. Ублюдок каменный, Мрак его раздери.
— То, что он не пытается прорваться к нам, меня уже устраивает.
— Так всё-таки. Что теперь?
— Что-что… — Розари нашла в себе силы выбраться из лужи, подошла к нему и расстелилась рядом. — Мы не в западне и это не наша могила. Отсюда есть выход. Нужно вытащить отсюда девку и старика.Потом вернусь за тобой. Буду отдыхать между вами по часу. Доставлю всех на болота. И мы начнём всё заново. Будем ходить туда-сюда, вынюхивать и ни черта не делать. Этого ты хочешь, мальчишка? Хочешь сбежать с поля боя и спрятаться? Как ты уже делал?
— Можем вырваться и убить их всех, — огрызнулся на неё Кальдур. — У меня хватит сил пробиться сквозь эти камни, пусть это займёт какое-то время. А потом перейдём к резне. Это будет в твоём стиле, да? Этого ты хочешь? Идти вперёд и оставлять за собой горы трупов? Но вот что, девочка — их слишком много. Мы живы по одной просто причине — нам везло, но это везение кончиться в любой момент. Ты получишь не одну стрелу, а две или три. И всё. Этого хватит, чтобы убить тебя, Избранная.
Она повернулась к нему, и он разглядел на её лице лёгкую улыбку и нетипичное полное отсутствие злобы во взгляде.