КЖД II
Шрифт:
Рука Розари стиснула его пальцы.
— Я всё ещё чувствую. Что-то тянет меня вперёд.
Её мысли, как и дыхание, успокаивались. Мягко выталкивали из головы отчаянье и приступ паники. От её беззвучного голоса, который звучал прямо в голове и не глушился метелью, ему стало чуть спокойнее. Он и сам задышал ровнее, стараясь не обращать внимания на треск корки льда, которые покрывал его доспех и чувство холода, которое только начало проникать сквозь металл. Этот треск был даже приятным ему, потому что он перестал слышать куда более пугающий его звук — как металл креста
— Мы сможем, Кальдур. Мы сможем.
Она повела его. Уверенно дёрнула в сторону бесконечной белой пустоты, и он пошёл за ней.
— Да, Розари. Верь.
Он мог и не говорить этого. Она верила.
***
Снег был мягким и воздушным, словно пух, которые давали некоторые деревья и цветы.
Он даже казался чем-то нереальным и магическим, так сильно отличался от привычного Кальдуру снега зимнего, плотного, липкого и тяжёлого. Порывы ветра не стихали не на секунду, ветер бился вокруг них, постоянно менял направление, закручивался спиралью и сталкивался сам с собой. Это наталкивало на мысли, что они находятся в каком-то ущелье или горах, но плотный наст под ногами был ровным как гладкое стекло, сковывающее озёра на зиму. Под слоем почти невесомого снега, который разбегался в сторону от его копыт, рельеф никак не менялся, не пытался уйти в низину или завлечь их вверх, и от этого складывалось впечатление, что они вообще никуда не идут, точаться на месте.
Идти было тяжёло. Снег, пускай и лёгкий, всё равно сопротивлялся его телу и замедлял. Сначала внутри доспеха ему стало жарко, но очень скоро, он начал дрожать. Очень быстро его прошиб пот, и так же быстро влага на его коже начала замерзать. Его зубы клацали друг о друга нещадно, пальцы подрагивали на пальцах Розари. Она чувствовала тоже самое.
***
Она выбилась из сил и упала в снег.
И этот раз был последним. Она пыталась встать, как десятки раз до этого, но её уставшее тело уже не слушались.
— Больше не могу, — прошептала она. — Оставь меня здесь.
— Никто никого здесь не оставит, дурочка.
— Мне нужно… просто немного поспать… — и голова её закатилась назад и мягко упёрлась в снег, словно ещё сопротивляясь, она выгнулась и откинула руку за голову, указывая направление, куда нужно идти. И замерла.
— Если ты уснешь... то можешь не проснуться... — сказал он слишком поздно.
Тогда он взял её на руки и пошёл дальше.
Снег боролся с ним, пытался лишить его сил, изжить из этой белой пустыни, он не чувствовал ног и спину, не мог нормально держать равновесие, лишь тяжёло дышал, боролся и шёл вперёд. Очень хотелось пить. Так, что он готов был снять забрало и набить рот снегом. Он почти обезумел в один момент от жажды, упал на колени, уронив Розари, протянул свои руки к белому песку и вдруг замер.
На секунду, всего на секунду, он почувствовал на себе строгий взгляд и увидел среди сплошной стены метели Хизран, с мертвенно-бледными губами, остекленевшими глазами, перепачканную кровью. Он увидел, что снег, который он держит в руках, красный от крови. От её крови.
Он позволил ветру забрать с его ладоней живительную влагу, встал, поднял Розари, и пошёл дальше, молясь, чтобы метель скорее поглотила его виденье и память. И его самого. Чтобы он больше не мучился.
***
Что-то в нём сломалось, и он перестал чувствовать чтобы ты ни было.
Ушла тревога о том, что он вот-вот упадёт и уже не сможет встать. Ушли мысли о том, что он идиот, который так хотел жить и который при первой же возможности рванул в противоположную от своих желаний сторону. Ушла усталость и ушла боль, его тело вяло двигалось где-то далеко и он едва чувствовал связь с ним.
Просто шёл вперёд, словно заведённые часы. Он уже знал, что идёт очень долго, больше, чем один день. А прожилки голубого неба, едва видимые в метели всё не сменялись на тёмные, и это значило только одно. Ещё есть надежда. Они в том самом месте.
Прошло ещё много времени. Кальдур перестал идти и просто стоял, словно статуя, ожидая пока пустыня поглотить его или случится что-то ещё. Розари дёрнулась в его объятиях и потребовала поставить её на землю. Он сбился с курса, пока она дремала, накружил несколько кругов, потерял всё, за что можно было уцепиться. Но всё ещё жил. Она дёрнула его за руку, снова стиснула его пальцы и повела вперёд.
Поделился с ней мыслью о своём открытии, не смог сформировать слова, только поток образов и вялых эмоций. Она так же уже была мертва внутри и не ощутила ни радости, ни облегчения, ни прилива надежды. Колосс не отвечал ему, стоны внутри закончились, немного нагрелся, металл ядра снова приблизился к температуре тела и перестал ощущаться. Именно он позволял Кальдуру жить дальше, и оба они платили страшную цену за каждый час, проведённый в бесконечном ледяном аду.
Медленно их силы восстановиться и будут готовы прыгнуть назад. Только нужно будет донести до Розари эту мысль.
***
Он вывалился из стены белоснежного тумана, упал, вскрикнул и закрылся руками от неожиданности. Розари лежала рядом и смеялась натужным и хриплым смехом. Над ними было безмятежное голубое небо без единого облачка. Кальдур поискал глазами солнце, но нашёл его только у самого горизонта. За спиной у него клубилась сплошная стена метели, но не могла проникнуть сквозь стену невидимого барьера. Сразу за ним снег покрывал бесконечное поле льда тонким слоем, и на нём можно было легко стоять и двигаться.
— Дошли же… дошли…— шептала Розари, разгребая руками и ногами снег в стороны и рисуя странную фигуру с крыльями.
— Ещё не совсем. Можем идти дальше, — Кальдур не узнал свой голос, слабый, хриплый и не способный чётко отделить одно слово от другого. — Если ты не сошла с ума, конечно.
Она перекатилась и рывком встала, покачнулась от слабости, хотела отвесить ему подзатыльник, но вдруг остановилась и хихикнула. До неё только дошло, что в последней фразе он попытался скопировать именно её ехидство.
— Как же я устала, — она снова упала в снег и расставила руки и ноги в стороны. — Чувствуешь? Даже это слабое солнце греет нас, проникает в доспех и даёт силы. Я немного полежу и мы точно дойдём.
— Да, — прошептал Кальдур. — Видишь?
Там, где солнце не могло скрыться под землю, у самого горизонта, усыпанного россыпью солнечных бликов, возвышалась высокая башня.
И именно туда лежал их путь.
***
Он закрыл глаза лишь на секунду, и когда открыл их, были уже совсем другим.