Л.П. Берия и ЦК. Два заговора и «рыцарь» Сталина
Шрифт:
Но какова была именно роль Берии в тех событиях – не ясно. Только очевидно, что на чекистской работе он себя проявил очень неплохо, если вскоре и возглавил ГрузЧК. И его работа была оценена по достоинству. С. Кремлев приводит выдержки из такого документа:
«30 марта 1931 г.
Секретно
Гор. Москва
21 марта исполнилось 10 лет существования и героической борьбы органов ГПУ Грузии…
Трудная была работа ГПУ Грузии, много славных бойцов выбыло из строя, но и достижения огромны: разгромлена меньшевистская партия Грузии, одна из наиболее мощных и организованных антисоветских партий в СССР, изъяты десятки составов ее ЦК, сотни местных комитетов, тысячи членов актива; разгромлены линии связи, и
Также разгромлены и сведены на нет крупные в свое время антисоветские буржуазные партии национал-демократов и социалистов-федералистов.
Разгромлен бандитизм…
Коллегия ОГПУ с особым удовлетворением отмечает, что вся эта огромная напряженная работа в основном проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в огне боевой работы, под бессменным руководством тов. Берии, сумевшего с исключительным чутьем, всегда отчетливо ориентироваться и в сложнейшей обстановке политически правильно разрешая поставленные задачи… в то же время личным примером заражать сотрудников и, передавая им свой организационный и оперативный навыки, воспитывать их в безоговорочной преданности Коммунистической партии и ее Центральному Комитету…
А почему он себя не проявил бы? Человек очень способный. Еще в реальном училище – один из лучших учеников. Когда ученик подрабатывает уроками – это о многом говорит. Потом и техническое училище закончил – по тем временам это очень приличное образование. Таких кадров не только в ЧК было по пальцам пересчитать, Российская империя Советской власти оставила не слишком большое наследство в плане образованности населения.
Но тем не менее он в 1930 году обращается с письмом к Серго Орджоникидзе с просьбой отпустить его продолжить образование. Ю.И. Мухин все объясняет стремлением выучиться на строителя и строить, строить, строить. Только уже в 1953 году, когда Берия стал министром МВД, он первое, что сделал, как дальше увидим, сбросил с себя все стройки. Вообще все. Да ничего в письме Орджоникидзе Берия о своей маниакальной страсти к строительству и не писал, только о том, что ему нужно повысить образовательный уровень и что его уход хорошо воспримет руководство Закавказья, которому надоела принципиальность местного главного чекиста: «Дорогой Серго, не один раз я ставил перед Вами вопрос о моей учебе. Время проходит, кругом люди растут, развиваются, и те, которые еще вчера были далеко от меня, сегодня ушли вперед. Известно, что безбожно отстаю. Ведь при нашей чекистской работе не успеваем зачастую даже газету прочесть, не то что самообразованием заняться… Я думаю, что мой уход из Закавказья даже послужит к лучшему. Ведь за десять лет работы в органах ГПУ в условиях Закавказья я достаточно намозолил глаза не только всяким антисоветским и контрреволюционным элементам, но и кое-кому из наших товарищей. Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход, настолько я им приелся своим постоянным будированием и вскрыванием имеющихся недочетов. Им хотелось, чтобы все было шито-крыто, а тут, извольте радоваться, кругом недочеты и ляпсусы… Со мной начинают связывать все истории, которые когда-либо были в Грузии и вообще в Закавказье… В умах многих товарищей я являюсь первопричиной всех тех неприятностей, которые постигли товарищей за последнее время, и фигурирую чуть ли не как доносчик».
Здесь обращает на себя опять же и вопиюще беспрецедентная скромность Лаврентия Павловича. Будировал и вскрывал. И жалобы на трудную работу, не оставляющую времени даже для чтения газет. Думаю, что Серго, закончивший только фельдшерскую школу, что не помешало стать ему заслуженно одним из капитанов советской промышленности, читал это слезливое прошение с удивлением.
Само собой, никто уже члена коллегии ОГПУ ни на какую учебу не отпустил.
И постоянные склоки и свары в руководстве Грузии, пока в октябре 1932 года Л.П. Берия не стал Заккрайкома и одновременно первым секретарем ЦК компартии Грузии. С. Кремлев резюмирует, исследуя переписку Сталина и Кагановича того времени, посвященную конфликтам
Аппаратная борьба между грузинами закончилась. Лаврентий Павлович сумел вырваться с чекистской каторги, теперь он уже мог найти время для самообразования и чтения газет, возглавив партийную организацию Закавказья. Правой ли стороной он был в грызне с прежним руководством региона? Скорее всего, да. И его поддерживали Сталин и Каганович. Но вот склочность никуда не делась…
Началась карьера партаппаратчика. Согласитесь, пост первого секретаря партийной организации республики – это и есть должность в партийном аппарате. Собственно, а что в этом плохого? Иосиф Виссарионович Сталин в принципе чистый партаппаратчик до 1941 года, пока он не возглавил Совнарком. Партия правящая. Она несет полную ответственность за всю политику без исключений и изъятий. В том числе и за экономическую политику. Возглавлять партийную организацию коммунистов республики и гулять в стороне от хозяйственных вопросов никто никакому секретарю не разрешил бы. Пинка дали бы сразу. А кто в республике будет отвечать за выполнение местными хозяйственными органами пятилетних планов, которые разрабатываются на основе директив партийных съездов? Папа деревянного мальчика?
Но в конце 90-х годов XX века, когда слово «партаппаратчик» стало ругательством, сын Лаврентия Павловича написал такие строки в своей книге:
«Когда отца в начале тридцатых направили из разведки на партийную работу, своего недовольства он не скрывал».
Вообще отец в описании сына Сирожи выглядит каким-то привередой. То он не хочет быть главным разведчиком, то начинает кочевряжиться, когда его на партийную работу посылают. Не уходишь такому. И вообще очень противоречивый человек: «Строго говоря, в общепринятом смысле партийной работой он и не занимался, отдав ее на откуп аппарату. Сам же в течение тех нескольких лет, используя права главы республики, поднимал народное хозяйство Грузии. Позднее он и сам не раз подчеркивал, что не дело партии подменять хозяйственные органы, но тогда, в тридцатые, видимо, иначе просто было нельзя. Тот же первый секретарь ЦК партии республики, если он, конечно, не был по натуре аппаратчиком, мог немало сделать и в промышленности, и в сельском хозяйстве, и в строительстве. Должность первого секретаря ЦК позволяла отцу активно вмешиваться в хозяйственные проблемы и решать их на самом высоком уровне, чего, скажем, при всем желании не могли сделать сами хозяйственные руководители».
И вот почему в 30-х годах партийный секретарь мог подменять хозяйственные органы, а в 40-х и 50-х уже не мог? Что изменилось? Программа партии? Коммунистов из хозяйственных органов повышибали и теперь беспартийные директора имели право посылать секретарей лесом?
Надо сказать, что даже перлами оценку наших сталиниздов работы Л.П. Берии на посту Закавказского секретаря назвать нельзя. Это нечто более грандиозное, если внимательно вчитаться и вдуматься в их панегирики. Например, Ю.И. Мухин:
«Хочу добавить, что какую бы должность Л.П. Берия ни занимал, он всегда строил. Это он превратил Тбилиси в столицу – начал строить дворцы и жилье, провел водопровод и канализацию».
Я не против того, что в бытность Берии в Закавказье Тбилиси расстраивался. А Киев разве нет? А Минск? А областные города? В них не строили дворцы, не вели канализацию и водопровод? Если следовать логике Мухина, то только в Грузии первый секретарь строил. Кажется, Юрий Игнатьевич думает, что Лаврентий Павлович бегал в строительной каске по объектам и давал личные указания бригадам каменщиков и плотникам, рисовал на ватмане проекты дворцов и указывал, где канализационные трубы закапывать.
И невдомек Юрию Игнатьевичу, что не менее активным строителем, чем Берия, в те годы был Генрих Ягода, который лично курировал Беломорканал.
А уж как строилась Москва, где сидел первым секретарем горкома Никита Сергеевич Хрущев – это трех Тбилиси не хватило бы.
Е.А. Прудникова: «Задумано было и превращение Тбилиси в «образцовый социалистический город», но планы сего превращения разрабатывались куда более толково, нежели произведенная впоследствии реконструкция Москвы. Берия лично курировал строительство, в ходе которого, кстати, не было разрушено ни одного храма».