La Femme cherche

Чёрный Игорь

В "Соколе на запястье" и "Дериануре" чувственное начало уравновесилось с остальными двумя компонентами. "Сокол", посвященный античным временам, по своему замыслу и воплощению относится к явлению, получившему название роман-гипотеза, или роман-исследование. Елисеева здесь выступает в качестве смелого экспериментатора, по крупице восстанавливая картину мира, о котором мы практически ничего не знаем. Она пользуется данными и науки, и собственным воображением. Скифы, греки, таинственные амазонки населяют пространство "Сокола на запястье". Клубок человеческих драм, обнаженных до самых нервов и сухожилий.

Повесть "Дерианур - море света" посвящена любимому времени Елисеевой-исследователя. XVIII век - "столетье безумно и мудро". Век великих открытий и великих социальных потрясений, гениальных ученых-просветителей и не менее талантливых и гениальных авантюристов. О некоторых из них и повествует писательница. Предметом ее художественного исследования стали такие титанические характеры и личности как граф Сен-Жермен, великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая императрица Екатерина ІІ) и два Григория - Орлов и Потемкин. И шире: судьба России, перед которой открылись великие перспективы.И чувства, конечно же, Чувства. Миром правят люди, а людьми правит Любовь. Умело используя прием уплотненной прозы, писательница на сравнительно небольшом текстовом пространстве соединяет и в основном заканчивает несколько любовных историй. По насыщенности событиями "Дерианур" превосходит предыдущие сочинения Елисеевой.

Дальше всех от реалий действительного европейского Средневековья отошла Полина Копылова. В ее романе "Летописи святых земель" невозможно отыскать географические и этнографические признаки Испании, Германии или, скажем Франции… Европа-2 по-копыловски представляет собой прихотливо разрисованные ширмы, не более того. Булыжные мостовые, придворные наряды, пыточные застенки, дворянские титулы, - все это изящная стилизация наподобие королевства Арканарского. Основа сюжета - борьба между двумя расами: людей и не совсем. "Не совсем" означает нечто посередине между людьми и эльфами. Из-за этого Европа-2 несколько толкиенизируется. Копылова концентрирует внимание читателя на неестественности эльфийской составляющей в реальной жизни; жизнь постепенно берет свое. А значит, люди свергают господство эльфоподобных существ. Порой это делается с необыкновенной жестокостью. Люди в Европе-2 подобрались, как на грех, горячие, кровь Юга заставляет их быть порочными храбрецами, щедрыми и на злобу, и на любовь. Конфликт двух рас - это, скорее, не борьба одной физиологии с другой, а поединок идеологий. В ряде случаев он звучит вопиюще современно: что лучше -холодно отрешиться от реальности, поискать силы и смысла где-то вне ее, или попытаться взять ее за глотку, овладеть всеми ужасами и прелестями нашего здесь-сейчас? Более поздняя повесть Копыловой "Virago" ближе к общему вектору: действие происходит в Испании конца XV века, романтическая сказка о счастливой любви (с минимальным элементом фантастического) только выиграла от зарисовок быта, костюмов, нравов.

Несколько в стороне от этой славной когорты стоит Марианна Алферова, выпустившая в 2000 году трилогию, посвященную квазиримской империи. Собственно, разница состоит только в том, что романтическое пространство организовано Алферовой с использованием античного, а не средневекового антуража. В результате хорошо подготовленного хроноклазма император Деций не погиб в войне с варварами, и Римская империя благополучно пережила катастрофические для ее реального прототипа столетия Великого переселения народов. В результате появилось крайне экзотическое общество, где экономика и техника Нового времени прочно связаны с атрибутами классической древности. Алферова наложила детективный сюжет на этические проблемы, и могла бы получиться блестящая новинка. Но все романы трилогии перегружены героями и в неменьшей мере перегружены сюжетными поворотами, не имеющими никакого иного значения помимо "приключения продолжаются". Слабее прочих выглядит роман "Мечта империи". С середины текста возникает ассоциация со взбесившейся шахматной партией: фигуры уже не слушаются игроков, смысл комбинаций утрачен, на доске - беспорядочная бойня… Но, во всяком случае, хотя бы замысел Алферовой достоин внимания и уважения.

Наталия Мазова поместила романтическое пространство в некое подобие Прибалтики, вполне современной в бытовом отношении, но вынесенной в параллельное пространство (повесть "Золотая герань"). Почти то же проделано и Далией Трускиновской в романе "Королевская кровь", где нарисована условная Франция конца XVIII - начала XIX века, уже пережившая все ужасы буржуазной революции, но не дождавшаяся своего Наполеона. Законные наследники трона, лишенные памяти злобным карликом, постепенно ощущают зов королевской крови и собирают под белую с золотыми лилиями Орифламму верный престолу народ. Трудно определить, с чем мы имеем дело. То ли это альтернативная история, то ли параллельная реальность, а может и социальная утопия с очередным прожектом реставрации монархии, которые стали столь популярными в современной российской фантастике (достаточно вспомнить книги Романа Злотникова "Виват император!" и Юлия Буркина "Звездный табор, серебряный клинок"). В то же время наличие в книге магии и волшебства говорит о ее несомненной принадлежности к фэнтези. Если, конечно, мы снова-таки не имеем дела с хорошо замаскированной едкой сатирой, высмеивающей конкретные фигуры прошлого или настоящего.

Во всем этом тренде отчетливо видна еще одна особенность: магия, столь любимая авторами фэнтези, играет второстепенную, подчиненную роль, или совсем исчезает из текста. В ряде случаев магизм заменяется мистическим отношением к реальности. В мире существует божественное начало, та сторона, которая "безусловно блага", по выражению В.Гончарова и Н.Мазовой. Существует и противоборствующая сила. Обе они по сути своей - потусторонние, но борьба между ними так или иначе затрагивает каждого человека. Нечто чудесное, "не от мира сего" - все равно, в позитивном или негативном смысле - всегда результат их деятельности; не существует никакой безымянной, нейтральной, независимой магии, магии-вне-противостояния. Магическое действие переходит либо в разряд чуда, либо в разряд проделок нечистой силы. Элементы сакральной фантастики видны у Елены Хаецкой, Ольги Елисеевой, в меньшей степени - у Далии Трускиновской, Полины Копыловой, Натальи Иртениной.

Елена Артамонова уверенно работает в том же пространстве, в каком создавались классические "готические" романы и создаются произведения Стивена Кинга и его последователей. По-настоящему добротных книг такого рода в отечественной фантастике немного. Из мужчин-фантастов с нею успешно соперничают разве что Андрей Дашков и Дмитрий Емец. Встреча с каждым новым хорошим произведением "хоррора" - праздник для подлинных любителей и ценителей жанра. У Артамоновой на данный момент вышли четыре повести, или маленьких романа, предназначенные автором вроде бы для детей: "Духи Зазеркалья", "Мой друг - вампир", "Призраки рядом с тобой", "Талисман богини тьмы". На самом деле названные произведения можно назвать детской литературой с большой натяжкой. Особенно "Духов Зазеркалья". По мнению автора, "зеркало - это окно в мир духов. Злобных, жестоких существ, могущественных и одновременно бессильных. Бессильных, если мы не дадим им силы. Духи Зазеркалья живут за счет энергии смотрящих на них людей". На долю героев книги выпало столько приключений, что даже и не перескажешь: встречи с "Летучим голландцем" и злобными духами из Зазеркалья, привидениями и ходячими мертвецами - зомби, участие в мрачных кровавых обрядах-жертвоприношениях и т.п. То же и в прочих книгах писательницы: проникновение в наш мир коварных потусторонних сил, древних полузабытых божеств, угроза конца света. Суть привычных "детских" книг в том, чтобы в конце книги зло наказывалось, и у детишек оставалась светлая уверенность в победе добрых сил. Закрывая же книги Артамоновой, вы не испытаете облегчения. Покой вам только снится. Зло отступило лишь на время. В любой момент злобные существа из иного мира могут ворваться в наш собственный и устроить здесь небывалую кровавую вакханалию.

Второму новому формату трудно отыскать твердое определение. Он родился на стыке "ужастика", киберпанка и трэшевой темы. Это, если можно так выразиться, проза "задворков". Таково творчество Александры Сашневой, выпустившей на данный момент всего один роман "Наркоза не будет" достаточно трудно описать и классифицировать. С одной стороны, это несомненный мэйнстрим, с другой - социально бытовой роман, с третьей - боевик, причем боевик мистический. По своей жанровой специфике произведение Сашневой - это типичный городской роман. Главной темой и объектом его является Человек в Городе. Одиночество маленькой личности, способной затеряться и раствориться в многотысячной толпе. Персонифицированные страхи человека. Отсюда и стиль жизни героев романа. Поистине волчьи законы богемного общежития, где хищник норовит съесть более слабого, а члены одной стаи (или, по-новому, тусовки) абсолютно равнодушны к судьбам друг друга. Беспорядочные половые связи, основанные лишь на быстром удовлетворении физиологических инстинктов. Угар от спиртного и наркотиков. "Наркоза не будет" - до предела жесткая, если не сказать жестокая, проза. Написанная на последнем выдохе, даже издыхании. Сашнева скупа на портретные описания, на психологические характеристики. Но ее персонажи живут и запоминаются. Пропущенные через психоделический поток сознания героини, проанализированные нею, они получают самостоятельное воплощение. Коша становится демиургом - создателем личностей. И фантастический элемент в романе отчасти воспринимается как часть полубредового состояния героини. Было, не было? Кровожадный собакоголовый бог Древнего Египта Нубис, по прихоти Кого-то очутившийся в современном Питере и взалкавший человеческих жертв. Мастер погоды Чижик, умеющий летать. Жуткий профессор Легион, правящий черную мессу и воскресающий после смерти.

Итак, перед нами прошла галерея портретов писательниц, пришедших в фантастику недавно. Буквально вчера. В этом беглом очерке мы, естественно, не смогли дать полную характеристику творчества женщин-фантастов. В одной статье, какой бы она ни была большой по объему, это сделать просто невозможно. Да и способен ли один исследователь закрыть тему, связанную с творчеством того или иного писателя? Наша цель была гораздо скромнее. В то время, когда все громче и настойчивее раздаются тоскливые голоса и сетования по поводу того, что русская фантастика находится в застое, в глухом тупике, мы попытались показать, что не все так плохо. В нашу "литературу крылатой мечты" то и дело вливается струя свежей крови. Появляются новые явления, новые лица, новые произведения.