Лаберилльская Пудра

Бреннер Марина

— Зря дергаешься… В постели я не хуже твоего Рэндара! Может, даже и лучше? Тебе какая разница — с ним, со мной?

— А вот интересно, — пропела Аталина, чувствуя успокаивающую близость клинка — Я же залапанная шлюха — полукровка… Зачем я Вам?

— К тебе здорово тянет. Меня так не тянуло к самкам… Никогда! Согласись сама. Иначе придётся… заставить.

Удерживая девушку одной рукой, запустив другую под лёгкую блузку, сильно сжал тугую грудь. Аталина подняла голову и ответила на его поцелуй —

липкий и грубый, внутренне содрогнувшись от отвращения.

В руку упал клинок, верный и послушный.

" Есть только Вы, линара Баррет. И Вы несёте смерть. "

— Хэй… — выдохнула она, чувствуя твёрдость плоти Старшего Хорсетта.

Быстрое движение руки: вперёд, назад. Как укол.

— Долбаная шлюха… — Фретч резко выпустил Аталину. Зажал кулаком рану в боку. — Ты что творишь?!

— Сам ты долбаная шлюха. — она вытерла клинок салфеткой — Не умеешь целоваться, придурок.

Не обращая внимания на лёгкую дрожь в коленях, направилась к выходу. Хлопнув дверью изо всех сил, спустилась вниз и только сев в лайр, дала волю слезам.

Успокоившись, достала верфон:

— Нэйлин…

— Цветочек мой! Что случилось, Аталь?!

— У меня проблемы, Нэй. — она положила руку на кнопку, опуская купол — Очень большие проблемы. Я по уши в дерьме…

Нэйлин расхохоталась:

— Слишком много проблем для тебя одной? Так давай поделим их поровну?

Лайр мягко тронулся с места. Глаза Аталины залило слезами.

Будто пошёл дождь в регионе…

Глава 20

Нэйлин встретила её прямо у въезда в Хатмон, город, в котором она жила теперь.

Город, громко сказано… Хатмон — дыра дырой, чуть поприличнее Шорна, чуть побольше, почище, пообособленней. Полторы улицы, полтора человека, полтора закона. Даже тюрьма есть, даже школа. Даже лазарет. Святые Наблюдатели, да это практически Ронгор, ага… Единственный плюс — городишко утопал в зелени, окружив себя растительными насаждениями, рваная лесополоса, слабый горный массив. А так… все то же самое — низкий лес, чахлые кусты коахчеса, пыльная трава, тишина. Ржавый столб указателя с остатками краски: " Город Ха. он. Начало постройки… Окончание… "

— Окончание… — пробормотала Аталина, остановив лайр возле перекореженного шлагбаума.

Нэйлин помахала подруге из высокой будки, подняла шлагбаум и открыв дверь, спустилась вниз по лестнице.

— Цветочек! Аталь!

— Привет, Нэй!

Смотря на подругу, обычно внимательная к мелочам, Аталина долго не могла понять, что же изменилось в ней.

— Ты обрезала волосы, зачем? Нэйлин… ты похожа на парня!

Та улыбнулась в ответ:

— Тебе

не нравится?

Более не в силах сдерживаться и изображать из себя каменную деву, Аталь разревелась. Расплакалась, как дура, утонув в острых, пахнущих табаком и бензином, объятиях подруги.

— Мне больше некуда пойти… Я никому не нужна! Нигде! Долбаный Фретч… Получил пику в бок, не пойми что теперь будет, Нэйлин…

— Ты никогда не умела рассказывать связно, Аталина… Кто такой этот Фретч?

Нэйлин сжала плечи Аталь:

— Знаешь, что? Я заканчиваю через полчаса. Дождусь смену и давай ко мне. Расскажешь все по порядку.

Когда явилась смена в виде высокого полного парня в оранжевом рабочем комбинезоне, обе девушки направились к дому Нэйлин Ранн. Пройдя по узкой пыльной, но довольно аккуратной улочке вниз, миновали несколько низких домиков с одинаковыми серыми крышами. Два крошечных магазинчика. Зайдя в один из них, купили пива, сигарет и печенья.

— У меня дома последняя Ночная Тварь с голоду удавилась. — хихикнула Ранн, добавив к покупкам упаковку лепёшек и вяленого мяса — Сколько с меня, Монни?

Полная пожилая женщина за прилавком быстро сложила покупки в бумажный пакет:

— Пятнадцать килотов. С долгом за прошлый раз, Ранн.

— Я заплачу. — Аталина протянула деньги.

Полнуха пожала плечами — ей абсолютно все равно было, кто заплатит.

Но все таки не все равно ей было, что за красотка — чистенькая, хорошо одетая, сопровождала сейчас Нэйлин Ранн. Потому — что, если бы все равно, зачем тогда чуть не снесла она прилавок, придавив его своими пудовыми грудями, сворачивая голову, желая проследить за девушками, вышедшими на улицу.

— Проходи, Аталь.

Дверь дома прикрыта на простую щеколду. Внутри было пусто, мало мебели, вещей, жизни. Место для ночлега, не более того. Дом — это место, куда хочется приходить. Это место, которое ты носишь с собой в сердце, а пространство, заполненное пылью, шкафами и тряпками это просто МЕСТО.

Нэйлин зажгла маленькую плитку и, нагрев сковороду, положила туда ломтики мяса, пока Аталина полоскалась в ванной.

— Иди мойся, — вышла из душа, с мятым полотенцем на голове, в домашнем зеленом платье Нэй — Я доготовлю. Яйца есть?

Нэйлин достала упаковку яиц требета, мелких и жёлтых. Направилась в ванную, по пути вдруг обернулась резко и обняла Аталину. Та уткнулась лбом ей в плечо.

— Мы что — нибудь придумаем, цветочек. Сейчас поедим и ты все мне расскажешь.

Аталь кивнула.

— Расскажу.

После, поедая подгоревшую все таки яичницу, запивая пивом, молчали. Только ближе к вечеру прорвало Аталину на откровения. Переводя дыхание, она вывернула подруге все события последнего времени: Хорсеттов, Фретча, Сонгр, Корделла… Сидя на маленьком диванчике в комнате, положив голову на колени Нэйлан, Аталь говорила, говорила и говорила…