Лаберилльская Пудра
Шрифт:
Она рванулась из его рук:
— Я знаю! Только такое невозможно.
— Почему это?
— Потому что ты Хорсетт.
Запустив руку ей под блузку, больно сжал грудь. Девушка пискнула и шлёпнула его по затылку.
— Ты что, хочешь сказать… — зашипел Рэндар — Что Хорсетты бесплодны? Вот ты меня обидела сейчас, линара Баррет…
— Пусти! Сейчас не до шуток, Корделл!
Выпутавшись все — таки из его
— Рэндар, послушай меня. Ну послушай, пожалуйста! Я понимаю, что виновата сама. И я не хочу, чтобы…
Она запнулась и замолчала. Мысли перепутались, как нитки в руках неопытной или небрежной швеи.
— Что ты не хочешь, Аталь? Ребёнка? Семью со мной? Все ещё не хочешь? Так и не захотела? Так это не твоя вина, Аталина. Скорее, моя. Знаешь, что? Ты хотела прогуляться. Пойдём. Прогуляемся и все обсудим.
Аталина натянула свитер.
— Я не знаю что делать, Рэндар…
— Рожать.
— Зачем? Он не нужен ни мне, ни тебе…
Корделл сделал над собой чудовищное усилие, чтоб не зарычать, не покрыться броней и не потребовать, чтоб его пара закрыла рот немедленно. В парах Хорсеттов только слово самца решающее… Здесь же… Право голоса имеет и эта себялюбивая девка. Приказать ей что то не получится.
А может… припугнуть?
— Слушай меня, Аталина Баррет. — начал он. Голос звучал, как зимний ветер — Ты родишь этого ребёнка, хочется тебе того или нет. Потомство Хорсеттов бесценно, как ты уже знаешь. Поэтому, позволить тебе распоряжаться им так, как велят твои деревянные мозги или какие то там страхи, я не намерен. Эта беременность уникальна, похоже так же, как и ты сама. До сих пор от смешанных связей не рождалось ничего. Мне, собственно говоря, наплевать, кто ты такая и почему так вышло. Ты родишь его, Аталина. В противном же случае…
Прижав девушку к стене, шарахнул кулаком, оставив вмятину в краске и камне…
— Если ты сделаешь хоть шаг в сторону медцентра или кабинета доктора — Золотые Ручки — спеца по чистке… Я ТЕБЯ УДАВЛЮ, ДОРОГАЯ МОЯ! Тебе понятно?
— Послушай, Корделл! Твою мать, траханый ты оборотень! — взвизгнула она в ответ — Подумай башкой, наконец! Башкой, а не инстинктами! Что это за ребёнок?! Кем он будет? Мало ли в Лаберилле чудовищ? Вы, нэйды, теперь ещё и это! Даже если нам повезёт и он будет обычным Хорсеттом… Корделл! Что мы сможем ему дать? Чему мы сможем научить его? Выселять регионы? Выпускать нэйдам кишки? Охотиться? Что?
— Значит, чудовищ… — глаза Корделла расплавились окончательно — Я чудовище… Дитя от меня такое же чудовище… Одна линара Баррет у нас белая и пушистая! Дочь Смотрителя Региона… Так же безгрешна, как и её отец — убийца…
Он прижал её к стене, плотно, Аталине казалось, что она чувствует все выемки и огрехи штукатурки даже сквозь толстый свитер. Положил руку на горло, слегка сжал.
— Слушай, Аталь… Ты так печёшься о судьбе Лаберилла просто потому, что ненавидишь меня? Или всю нашу Семью? Мне просто интересно…
— Я
— Да? Тогда что же ты хочешь?
И, глядя прямо в расплавленные глаза, чувствуя некрепко сдавившую горло руку, мелкую остроту когтей на коже, все — таки ответила.
Ответила через ужас, ярость и горячечное кипящее желание, непонятно откуда взявшееся:
— Я хочу аборт, Рэндар. Я. ХОЧУ. АБОРТ.
Некоторые животные, попав в капкан, отгрызают себе лапу. Это больно и страшно, но это выход…
Да вот только выход надо искать, если ты в самом деле в ловушке…
В ловушке, а не в плену собственных амбиций.
Глава 25
Тогда она все — таки вышла прогуляться. Корделл смотрел в окно, как Аталина, сидя на парковой скамейке, куталась в короткое пальто.
День был ясным, но прохладным и ветреным. Девочка натянула ворот свитера, закрыв нос и рот. Пальцы покраснели, Рэндар видел это…
Ей было холодно… Одиноко. Страшно…
" Херов идиот… " — обругал он сам себя — " Не надо было орать на неё. Она же маленькая! Маленькая, инфантильная дурочка. "
Схватив со стола перчатки, вышел.
— Аталина… Иди в дом. Холодно сегодня.
Девушка подняла на него взгляд.
— Я хочу подышать, — буркнула она в свитер — меня мутит.
Корделл сел рядом, протянул перчатки:
— Надень. У тебя руки замёрзли. Аталина! Пожалуйста, надень!
Она посмотрела исподлобья. Потом встала.
— Я хочу прогуляться, Рэндар.
Он осторожно обнял Аталину. Девушка вздрогнула. Притянув к себе покрепче, уткнулся в живот, прямо в плотную ткань пальто. Сквозь мириады переплетенных между собой нитей, ощутил тепло родного тела, ванильно — малиновый запах… Дрожь её желания и присутствие маленькой жизни внутри.
— Прости меня, я тебя напугал…
— Это ты меня прости, Рэндар.
Удивлённо поднял на неё глаза:
— За что?! Рычать не ты начала…
— Я хочу пройтись. — сказала Аталина, натягивая перчатки — Пойдёшь со мной?
Пройдя через аккуратный парк, спустились вниз по узкой, заросшей жёсткой травой тропинке к озеру.
Место было запущенным, каким то диким и безумно красивым. Неровный берег, сдавивший, взявший в плен тёмную воду. Низкие деревья с острыми листьями, опустившие ветви к самой траве… Трава мешалась с мелкими сапфировыми цветами, напоминая собой то ли ковёр, то ли вышитое полотно, то ли картину, написанную либо ребёнком, либо художником — безумцем.