Лабиринт Осириса
Шрифт:
– Надо уносить ноги.
Халифа обернулся. Он понятия не имел, что происходит, кто открыл огонь и не ошибался ли израильтянин насчет убежавшей женщины. Ясно было одно: тот проделал долгий путь и подверг себя немалому риску, чтобы помочь ему. И хотя бы это следовало оценить. Он начал что-то говорить, но осекся, не в силах подобрать нужные слова. И вместо слов вытер рукавом кровь с губ Бен-Роя.
– Ну и видок у тебя, вонючий еврейский ублюдок.
– На себя посмотри, – огрызнулся тот. – Типичный наглый мусульманский подонок!
Они кивнули друг другу и, крепко пожав руки, пошли по проходу от причала. Но не успели сделать и нескольких метров, как впереди замаячили темные фигуры. Перед ними предупредительно защелкали пули.
– Пистолет на землю, руки в гору! – приказал грубый голос с американским акцентом. – Повторять не стану!
Пистолет оказался на земле, руки были подняты вверх.
Их вытолкали из-за склада и повели к причалу.
За последние двадцать минут туман заметно сгустился. Теперь стоявшее перед ними судно покрывала плотная белая вуаль, смазывая и размывая контуры корпуса, словно стальная громада в шестьдесят тысяч тонн начала распадаться на атомы. По причалу ползли похожие на испарения сухого льда лохматые клочья. Гигантские ажурные пролеты портальных кранов растворялись во мраке. И от этого вся картина становилась до странности нереальной, похожей на сон. Это чувство только усилилось, когда раздался гудок и все работы по разгрузке прекратились. Моторы смолкли, люди куда-то исчезли, свет померк. Пристань погрузилась в жуткую тишину и оцепенение.
Бен-Рой и Халифа переглянулись, но ничего не сказали.
Их препроводили по причалу к корме судна, где у трапа стоял большой черный лимузин. Рядом охрана – три мускулистых парня с суровыми лицами, одетые так же, как те, что вели детективов: джинсы, невысокие замшевые сапоги, бронежилеты. Вооружены автоматами «хеклер-и-кох MP5» и пистолетами «зиг-зауэр». Они не проявили никакого интереса, когда детективов провели мимо них к трапу.
Халифа и Бен-Рой поднимались на палубу, и металлические ступени сходней клацали под их ногами. Они оказались в коридоре, идущем вокруг основания ходовой рубки. Здесь туман был еще гуще, словно они попали в середину облака, и рубка терялась в темноте над головами. Откуда-то сверху доносились голоса, но они не понимали язык. Русский, подумал Бен-Рой. Что-то коснулось его лица, и он догадался, что это скинутый вниз пепел сигареты. Возмущаться израильтянин почему-то не стал.
Взмахом оружия захватившие детективов охранники дали понять, что им следует повернуть направо и спереди обогнуть основание рубки. Пленники увидели на палубе металлический контейнер; видимо, такой же, в каком путешествовали по морю Воски и другие несчастные девушки, подумал Бен-Рой. Стальные двери были открыты. Но внутри царила темнота, удалось разглядеть лишь несколько пенопластовых матрасов. В нос ударил запах мочи и ржавого металла.
Им приказали встать у стенки в пятне тусклого света от лампы наверху рубки. Трап перед ними, перекинутый через открытый люк грузового отсека, убегал куда-то в темноту. Не сводя с пленников автоматов, охранники отступили назад и застыли в молчании.
Халифа и Бен-Рой время от времени переглядывались и, не понимая, что происходит, не говорили ни слова. Внезапно они насторожились. Послышался звук – очень тихий, но все же различимый. Где-то перед ними, в темноте на трапе. Заунывный ритмичный скрип или повизгивание. Детективы машинально сжали кулаки и вглядывались в темноту, стараясь разглядеть, чем он вызван. Звук не утихал и приближался к ним. Было в нем что-то тревожное и недоброе, и по тому, как он отдавался во мраке, казалось, к ним по трапу подкрадывался кровожадный хищник – шел, принюхиваясь, и его появление не сулило ничего хорошего.
– Что-то мне это не нравится, – пробормотал Халифа, прижимаясь к стенке контейнера.
– Да уж… – буркнул Бен-Рой.
Звук все громче и все ближе. Теперь его сопровождали шаги – неспешные шлепки по решетчатому металлу. В темноте возникла какая-то пока еще неясная форма. Она надвигалась, разрастаясь на глазах, и, словно материализуясь, обретала контуры и наконец превратилась в фигуру человека. Громадного, непомерно грузного, седого мужчины, шаркающего ногами за катившимся перед ним трехколесным ходунком.
Натаниэль Баррен.
– Добрый вечер, джентльмены.
Он сказал это хриплым, брюзгливым голосом. Сделал паузу, окинул детективов взглядом и продолжал:
– Согласитесь, впечатляющий корабль. Сейчас прогулялся по палубе. Надо будет взглянуть, что с этим колесом. – Он показал на один из роликов трехногой конструкции. – Смазка, думаю, поможет.
Он хохотнул и поднял руку, отдавая приказ охранникам отойти назад. Они отступили на грань темноты – достаточно далеко, чтобы не мозолить глаза, но так, чтобы держать пленников на мушке своих «хеклеров».
– Как правило, вопросы безопасности мы поручаем нашим египетским коллегам. – Старик грузно оперся о ходунок. – Но сегодня я решил, что не помешает прихватить и своих людей. Для усиления основного контингента. И как видите, они прекрасно справляются.
Он одобрительно кивнул. У него на шнурке на шее висела пластиковая маска, к ходунку был прикреплен кислородный баллон, и к нему от маски спускалась тонкая трубка.
– Мне все равно пришлось бы приезжать в Египет. – Он вынул из кармана носовой платок и промокнул губы. – Завтра вечером в Луксоре открытие этого чертова музея. Вот я и решил, что будет разумно заглянуть и сюда. Так сказать, убить двух зайцев одним выстрелом.
Халифа и Бен-Рой стояли перед ним, прижавшись к стенке контейнера. Глаза египтянина пылали ненавистью. Бен-Рой же смотрел скорее с недоумением. В его голове вращались колесики – он пытался сплести разрозненные нити и понять, что происходит.
– Мы только что пообщались с вашей дочерью. – Он дотронулся до распухших губ.
– Вот как, – ухмыльнулся Баррен. – Выдающаяся юная леди. Согласны?
– Она все время работала на вас?
Улыбка старика стала шире.
– Я же сказал, она выдающийся человек. И очень храбрая. Я ею горжусь.
– Это она все подстроила? – спросил Халифа. Лицо у него было смертельно бледным, а голос звучал тускло и невыразительно. – Заманила сюда людей из «Немезиды», чтобы вы их убили?
Баррен, шаркнув ногами и ссутулившись, изменил позу.
– Скажем так: для меня большое утешение сознавать, что когда я отойду от семейных и корпоративных дел, они останутся в надежных руках.
Он усмехнулся, издав сухой, неприятный звук, словно одышливо пыхтела собака. Снова промокнул губы и положил платок в карман. В голове Бен-Роя колесики продолжали крутиться. Но нити никак не свивались воедино – по-прежнему оставались лишние концы. Одно не соответствовало другому.