Лабиринт снов
Шрифт:
И погрузился в себя. Эльф пошарил рукой за рубашкой, протянул мне Нэнья.
— Возьми. Ты должна быть защищена.
— Тогда оставь Лёньке.
— Оно ему не поможет. Нэнья не подчиняется мужскому роду. Я отдал сыну, дабы передать кольцо тебе сегодня, оно твоё.
Я посмотрела на часы — далеко за полночь. Тридцать первое августа. Эльфы на редкость постоянны… Фраза не выходила из головы, пока я надевала кольцо на средний палец правой руки, чтобы не мешало в схватке. Антон прав, не разбираюсь я в отношениях. Только расслабишься, привыкнешь
— Ну вот, остыл, — досадливо скривился Антон, заглядывая в чашку.
Эльф подошёл к нему и тоже заглянул в кружку.
— Спасибо, — рассеяно поблагодарил парень, не выныривая из своих мыслей.
Между ними что-то произошло? Похоже, опять пропустила. Я непонимающе заглянула внутрь своей кружки. Леголас приложил к стенке моего сосуда ладонь, и жидкость в нём стала обжигающе горячей, я чуть не выронила.
В сказках героям все факты раскрывается по мановению волшебства, подобно преследованию какого-то счастливого случая. В жизни если никто тебе не расскажет, то ничего не узнаешь, а рассказывают далеко не всё. Оно и к лучшему, возможно. На меня навалилась усталость.
— Ты заранее отдал письмо Леониду, сомневался, что успеешь отдать его до конца месяца, — размышляла я вслух, прихлёбывая кофе. — Думаешь, я недостойна знать. Ты, верно, позабыл, что всю свою сознательную жизнь Леонид был под моей защитой, я знаю его с первого вздоха и могу рассказать каждый его шаг. Можешь ли ты похвастаться тем же?
Отрубилась я мгновенно, сказалась бессонная ночь накануне, и грело душу выражение лица эльфа после моих слов. Очнулась, когда солнце залило светом всю комнату. Вскочив с кровати, впорхнула на кухню. Снова идиллия: ребята дружно завтракают, Антон умудряется болтать по телефону в процессе, за исключением эльфа — тот занял излюбленную позу у окна.
Антон оторвался от телефонной трубки и осведомил меня:
— Нет результатов. Сергей не может расшифровать иероглиф. Он рылся во всех архивах, ничего не нашёл.
— Может ты не к тому обратился? — разочарованно проворчала я, разыскивая свою кружку в сушилке. — В пору воскрешать самого Толкиена.
Антон обиделся.
— Ты не представляешь, какого уровня он лингвист! У него в глобалке есть премиум — доступ в библиотеку Ватикана! Я думал, что хоть какие-то данные о нашей планете сохранились, но видать слишком уж давно это было. Тут нам сам Господь — Бог не поможет.
Не знала, что Ватикан имеет библиотеку в интернете… Что тут скажешь? Умеет Антон находить знакомых.
— Что нам теперь делать? — резонно спрашиваю я у этого умника.
— Снимать штаны и бегать, — саркастично откликнулся Антон, набирая другой номер на трубке выходя в коридорчик. Ясно, Лерычу звонит.
Скорее из зависти не желая выслушивать их «розовые сопли», я поплелась наливать себе кофе, моя кружка оказалась погребённой под горой грязной посуды. Вечером же мыла! Раздраженно выгребаю её оттуда, и зло бурчу на эльфа:
— Можно не складировать посуду в раковине? Помыть не судьба? — Антону я ни за что не посмела бы сказать подобное.
— Стоит ли расстраиваться по таким краткоживущим поводам? — ответил Лас, не удостоив меня взглядом.
Его замечание несколько отрезвило меня. Устраивать семейную сцену, не озаботившись отсутствием семейных отношений, как раз в моём стиле. Да скорее руки нашего королевича отсохнут и осыплются от старости, чем он посуду помоет.
— Сынок, скажи-ка маме, с кем вы вчера подрались? — решила я мелко отмстить.
— Папа дрался, а я спрятался, — простодушно ответил сын.
— Сколько человек на вас напало?
Лёнька подвоха не заподозрил. Ты мамина радость!
— Два, — честно сказал сын. — Мама, почему ты не рассказывала мне, что ты воевала?
Опа! Нашлась с ответом я далеко не сразу. На этот раз эльф бросил заинтересованно — ядовитый взгляд на меня. Дождёшься ты ещё у меня, красавчик!
— Сынок, я не воевала почти. Твой папа воевал, а я по углам пряталась.
— Нет, папа говорил, что ты билась с ними, — настаивал сын и я зло зыркнула на эльфа. — Так, как вы с Антоном дрались, понарошку?
Эльф ждал моей реакции.
— Нет, сынок, всё по-настоящему было, — вздохнула я и серьёзно добавила, — на войну лучше не попадать Леонид, там кровь, там бьют больно и убивают.
— Ты как папа говоришь, — надулся Лёнька и вдруг устремился ко мне.
Сын неожиданно схватил меня за колени и прижался, словно чего-то нестерпимо испугался. Так крепко, аж меня проняло. Доигрались! Мы ведь не сильно скрывались от него, а нападение подорвало хрупкую детскую психику. Пока мы тут спорим и чей он сын, — он, прежде всего ребёнок, которому всего шесть с половиной лет!
— Не бойся, мама рядом, мы с тобой. Никто тебя не обидит, — я погладила сына по голове.
Лёнька оторвался и посмотрел на отца.
— Папа, ты говорил, что счастье сына в ногах матери. Я всё правильно делаю?
— Ты осознаешь намного позже, — молвил эльф.
Ошалело, с чувством того, что мне в скором времени понадобится помощь профессионального психиатра, я изучала лицо эльфа с такой настойчивостью, пытаясь проникнуть в его мысли, как без труда он проникает в мои. Что тебе нужно?! Сил моих нет…
— Заказал Лерке не высовываться с недельку, — вошёл пышущий оптимизмом Антон, но мы его не заметили. — Короче, я думаю, надо схватить их на следующем нападении и выбить информацию. Они точно попробуют третий раз. Соберём всех, кого найдём. Светильник, когда твой брат приезжает из Минска? Боец он не ахти, но пригодится. Соревнования должны были окончиться ещё неделю назад, может он приехал? Ты родителям когда звонила в последний раз?
Не найдя в чертах Ласа ни капли эмоций, я опустила ресницы. С ними опустилось всё внутри. Вздохнула. Ясно, очередная попытка подловить меня на слабости.