Лабиринт совести

Фред Винни

Сейчас в оранжерее было пусто, я включила свет, осмотрела лавочки и деревянные площадки для медитации, намочила тряпку и протёрла место для себя и Сари, открыла все вентиляционные проёмы, впустив в болотно-влажную атмосферу прохладную сентябрьскую ночь. Выключила свет и пошла к своей площадке, стала не спеша делать обычную утреннюю гимнастику из пансиона – перед медитацией рекомендовали разминать тело и разгонять кровь.

Движения были плавными и медленными, без рывков и без усилий, я с удивлением обнаружила у себя в правой руке, спине и плечах лёгкое тянущее ощущение, и мышцы были как будто твёрже и плотнее, чем обычно, но после разминки всё прошло, и я об этом забыла. Закончив комплекс упражнений для тела, я устроилась сидя и закрыла глаза, теперь выполняя

упражнения для разума, призванные его успокоить и подготовить к медитации.

Эти упражнения мне всегда давались сложнее – моё воображаемое огненное кольцо не желало угасать, воображаемый ручей кипел брызгами и иногда приносил листья, ветки и ношеные ботинки, а воображаемое море вообще вело себя отвратительно, в особо урожайные дни предъявляя попавшие в шторм корабли и даже атаку кракена. Сегодня я выбрала кракена, позволяя ему нарезвиться – обычно после яркого зрелища мой мозг успокаивался и соглашался погасить кольцо, замедлить ручей и полюбоваться штилем.

Абсолютного штиля всё равно добиться не удалось – я видела пляж с деталями, и камни под водой, и чаек на охоте, но это было лучше, чем морские сражения или извержение подводного вулкана, я обычно разрешала себе на этом остановиться, тем более, что никто не мог проверить, насколько успешно я справилась. С морем перед глазами мысли потекли в приятном направлении – я бесцельно и бессмысленно созерцала татуировку Алана, это упражнение обещало стать бесконечным, так что я включила сознание и развернула мысли в более близкую к реальности сторону, используя время тишины для того, чтобы обдумать ситуацию в жизни.

Расположив проблемы и вопросы в порядке убывания важности, я стала размышлять над главным – «Планом А». И довольно быстро пришла к выводу, что он провалился на стадии идеи – я просто не хотела этим даже начинать заниматься, и готова была до истечения крайнего срока изображать деятельность, чтобы можно было отчитаться маме, что я старалась, но увы и ах.

«План Б» я оставила на случай поражения по всем фронтам, так что пока не рассматривала – у меня ещё не кончились деньги, меня пока ещё не выселяли из общежития, и в Академии никто не просил покинуть аудиторию. Да и на эти вероятности я уже смотрела с долей оптимизма – я что-нибудь придумаю, в крайнем случае, пойду в консульство Грани Ма и организую себе депортацию в неизведанное, это в любом случае лучше, чем выйти в окно Девичьей Башни.

«План В» ощущался сложным и содержал множество неизвестных. Я решила разложить его на составляющие – проживание, питание, учёба, работа и саморазвитие.

Общежитие было оплачено до конца учебного года, это нужно было для оформления прописки и нельзя было обойти, так что меня не выгонят до лета, даже если отчислят. Пока отложим этот вопрос как несрочный.

Питание в столовой я исключала, как опасное для жизни и здоровья; питание в кафе я пыталась недавно рассчитать, получилось впечатляюще; третий вариант я пока не придумала, отмечаем как нерешённый вопрос. Мелькнула мысль покупать продукты и готовить себе самостоятельно, но, насколько я знаю, это выходит дороже, чем кафе среднего уровня, к тому же, холодильника в комнате нет, хранить еду негде, её придётся готовить каждый день, а я не готова тратить столько времени на обеспечение своего существования. Можно уносить остатки бесплатной порции из отеля с собой, но есть раз в три дня я всё равно пока не умею.

Учёба оплачена до зимы. Я пока не подавала запрос на стипендию, но если подам, то мне его, конечно, одобрят – я лучшая ученица на курсе. Но стипендия покрывает только половину суммы, на вторую половину можно взять специальный «студенческий» кредит. Обычно семьи стипендиатов закладывали жильё, и понемногу выплачивали в течение пяти-десяти лет после окончания Академии. Если выпускнику удавалось найти хорошую работу и выплатить кредит досрочно, его семья закатывала пир и ребёнок считался годным, а если нет... Обычно «негодные» студенты до выпуска не доучивались, по успеваемости было видно, что студент не тянет, и ему отказывали в продлении стипендии, это было милосерднее для его семьи, чем тянуть из них деньги столько лет, в итоге выпустив невостребованного специалиста.

??????????????????????????

«У меня нет недвижимости. Тётя ловко себя избавила даже от смутной вероятности такой проблемы – что значит, предусмотрительность. Надо учиться.»

Но у меня есть украшения. Они действительно дорогие, были, на Грани Эль. Здесь и сейчас я даже примерно не представляю, сколько можно за них выручить, и окупится ли, если я заплачу за это оценщику, они везде много брали.

«Надо подумать об этом позже.»

Мама меня возненавидит, но в данный момент меня это не волновало. Меня больше волновали тонкие юридические вопросы – насколько законно будет взять кредит под залог драгоценностей, если эти драгоценности пересекли границу как «детские вещи», но по эту сторону границы я резко стала совершеннолетней и полностью дееспособной? Существует ли обмен документами между банками Грани Тор и Грани Эль, и насколько он быстрый? Если я найму юриста для решения этих вопросов, окупится ли он?

Денежных вопросов было очень много, они засыпали меня лавиной, я решила пока отложить их.

Следующим вопросом была работа – здесь пока всё выглядело оптимистично. В отеле меня взяли в штат на полную ставку, редактору городского обозревателя стабильно нравились мои статьи про рестораны и концерты, редактору краеведческого журнала тоже нравились мои статьи про историю Грани Тор и всякие местные события, но там мало платили – потребую больше, если не дадут, уйду, буду чаще ходить по театрам, за них платили хорошо.

В целом, с учётом пятидесятипроцентной скидки, я смогу наскрести на второй семестр второго курса. Для этого придётся опустошить мой банковский счёт, как выразилась тётя, «до донышка овердрафта», и оставшееся время до момента оплаты экономить на всём и есть через день, но это было уже что-то. За второй семестр я накоплю ещё, может быть, возьму дополнительные смены в отеле, или найду более востребованную тему для статей, что-нибудь придумаю.

«А может быть, раскошелится бабушка или тётя. Это не в их правилах, но чем чёрт не шутит.»

Я поставила себе зарубку в памяти невзначай поинтересоваться у Ины и Рины, какой суммой они готовы поддержать нашу дружбу на возмездной основе, и внести в проект, на всякий случай.

По поводу саморазвития я была спокойна – читательский билет, открывающий двери во все библиотеки города, у меня не заберут, пока не будет подписан приказ об отчислении. Рояль в пентхаусе Алана тоже никуда не денется, Алан оплатил номер на два месяца, потом он, с большой вероятностью, будет пустовать, и я опять буду играть сколько захочу. Если его каким-то чудом снимут, то обращусь к старому маэстро, он найдёт для меня какой-нибудь простаивающий класс в музыкальной школе, я уверена, у него есть необходимые связи. И фея железных цветов меня пока тоже выгонять не собиралась, я видела перспективу в этом направлении – после расплющивания прутика моё самочувствие улучшилось, мне отлично спалось и с удовольствием елось, надо обязательно повторить. А ещё, как я неожиданно осознала только что, во время занятия в школе кузнецов моё сознание было таким чистым, что никакая медитация в пыль не попадала по эффекту – я вообще ни о чём не думала, голову занимал чистый восторг и звон металла, без единой мысли.

«Наверное, это и есть причина хорошего сна и аппетита. Надо повторить и убедиться.»

Разобравшись с планами, мои мысли стали пережёвывать воспоминания, самым ярким была вчерашняя сирена и переливание силы между мной и Аланом. Называть это поцелуем не хотелось, я помнила, что такое поцелуй, и не хотела смешивать эти понятия.

«Я просто донор, а он просто был мне благодарен. Всё обычно.»

Необычной была его записка, моё обещание помочь ему дочитать книгу, моё раздражение при работе над этими пятью страницами.