Лабиринт
Шрифт:
Не желая оставлять Диллона одного, Лейси всю ночь проспала рядом с ним на расстеленных на полу трех одеялах, то и дело прислушиваясь к его дыханию. Наутро, проснувшись, она вышла ненадолго из дома, а когда вернулась обратно, то увидела, что Диллон, заросший щетиной, стоит у небольшого бара, отделяющего кухню от гостиной, и пьет кофе.
– Смотри-ка, ты и в самом деле не умер, – сказала она. Сэвич улыбнулся Лейси, глядя на нее поверх чашки.
– Нет, конечно. Большое тебе спасибо за то, что ты всю ночь была рядом. Знаешь, чем бы
– Синяки почти сошли. Диллон, а каким образом Марлин Джоунс мог арендовать машину?
– Очевидно, это сделал кто-то другой, использовав его документы. Мы с тобой завтра отправимся в Калифорнию, ладно?
– Нет. Мы сделаем это не раньше, чем ты полностью поправишься. Я не хочу больше рисковать твоей жизнью.
– Красиво говоришь.
Лейси подошла к Диллону, ласково поцеловала в губы и осторожно задрала на нем рубашку.
– Ну что же, если быть объективной, должна признать, что мои ребра были больше похожи на звездно-полосатый флаг, чем твои.
Сэвич почувствовал, как пальцы Лейси легонько, чтобы не причинить боли, прикоснулись к его боку – они просто скользнули по его коже, но, к своему немалому изумлению, он тут же отреагировал на это эрекцией.
– Не могла бы ты потрогать меня немного ниже? – прошептал он. Диллон вовсе не собирался это говорить – слова сами собой сорвались у него с языка.
Рука, ласкавшая его, замерла на месте. Лейси расхохоталась.
– Диллон, мне придется купить для нас билеты в салон первого класса!
– Да, это было бы здорово. Послезавтра я уже буду в полном порядке, клянусь. Таким образом, завтра у нас будет целый день, чтобы обсудить с Куинланом кое-какие планы.
Вдруг Сэвич с шумом втянул воздух и уставился на Лейси. Ее пальцы, пробравшиеся под резинку его трусов, стали тихонько поглаживать волосы у него в паху. Он понял, что еще минута – и он закричит или застонет в голос, и причиной тому будет отнюдь не боль в ребрах. Пальцы Лейси тем временем прикоснулись к его члену, затем она мягко сжала его в ладони. Диллон почувствовал, что сейчас либо умрет, либо извергнет семя, что было бы явно преждевременно. Случилось, однако, не то и не другое, а то, что чаще всего происходит в таких случаях, – в дом ввалился Марвин, во все горло распевающий какую-то песню.
– Извини, – сказала Лейси и поцеловала Диллона в ухо. Сэвич тяжко вздохнул.
– Как ты думаешь, – спросил он, – может, я в своей предыдущей жизни совершил какой-то очень плохой поступок и теперь мне приходится за него расплачиваться?
– Ты что-то тяжело дышишь, Диллон, – подозрительно посмотрел на них Марвин. – Эй, малышка, что это ты тут делаешь с нашим парнем?
– Я его просто осматривала – точно так же, как вчера это делал ты, Марвин.
– Сомневаюсь, малышка, очень сомневаюсь. По-моему,
Глава 27
Лейси долго глядела на кнопку звонка, не решаясь нажать. Сэвич не торопил ее, молча разглядывая открывающийся за особняком, перед которым они стояли, чудный вид на остров Ал-катрас и пролив Золотые Ворота. День был прохладный и солнечный до боли в глазах. Залив бороздили десятки парусных лодок и яхт. Порывистый свежий ветер с моря так и норовил забраться под одежду.
Полная чернокожая женщина средних лет с очень приятным лицом и глазами, в которых светился живой ум, открыла дверь, ахнула и сгребла Лейси в объятия.
– Девочка моя, это ты, в самом деле ты, – причитала она. – Слава Богу, что ты приехала домой. Мне уже несколько недель подряд говорили, что ты должна приехать, и вот, наконец, ты здесь. А я-то уже думала, что ты больше не вернешься.
Лейси тоже от души обняла негритянку. Изабелла всегда была для нее роднее, чем женщина, живущая в роскошно обставленной спальне наверху. Чернокожая Изабелла появилась в доме Шерлоков еще до рождения Лейси и с тех пор бессменно исполняла обязанности экономки и повара.
– Я так рада видеть тебя, Изабелла, – сказала Лейси, отступая на шаг назад и вглядываясь в такое знакомое и такое любимое лицо, излучавшее теплоту и добрый юмор. – У тебя все в порядке? Как твои дети?
– С моими-то домашними все в порядке, Лейси, а вот у твоих дела неважные, совсем неважные. Отец стал такой замкнутый и все молчит. Мама теперь совсем не выходит из своей комнаты – целыми днями сидит и смотрит какие-то дурацкие телепередачи. Говорит, что собирается написать книгу, а когда ее издадут, она, дескать, станет очень богатой и уйдет от твоего отца. Эй, а это еще кто с тобой?
– Познакомься, это Диллон Сэвич. Он тоже работает в ФБР. Диллон, это Изабелла Таннер. Именно она поведала мне после моего шестнадцатилетия о том, что молодые люди – коварные и испорченные существа, и именно она предупреждала меня, чтобы я держалась подальше от «ягуара» Билли Уэлмана.
– Жаль, что ты ее не послушалась.
– О Боже, Лейси, ты хочешь сказать, что этот сосунок ползал по тебе в своем крохотном «ягуаре», покрывая тебя слюнями? Господи, а я-то думала, что сумела предостеречь тебя.
– Мисс Изабелла, – сказал Сэвич, пожимая чернокожей женщине руку, – со всей ответственностью вам заявляю, что, если не считать того «ягуара», Шерлок не садилась здесь, в Сан-Франциско, ни в одну машину ни с одним молодым человеком. Так что ваши старания не пропали даром.
– Надо же, вы называете ее Шерлок, – всплеснула руками Изабелла, колыхнув внушительных размеров грудью. – Это звучит немного странно, но в то же время довольно занятно. Ну что ж, проходите. Я напою вас хорошим чаем. И лепешки у меня только что из печки.