Лабиринты чувств
Шрифт:
Ну, бред! А Миша поддакивает, каждое ее слово ловит…
Издалека доносилась музыка, в пансионате начинались танцы. У Оленьки ноги просто чесались поплясать от души, а эти двое все несут романтические бредни.
Ладно Юлька, она любит поболтать. Но Миша! Олино тело еще помнило его прикосновения… Оставь их одних, и он оборвет Юлькину болтовню своими поцелуями… Так что… подождут танцы…
— По-моему, ты влюбилась, — ревниво подкалывала сестру Ольга.
А та изумленно таращила серые глазищи:
— В кого?
— В Мишеля.
— Ой, умоляю! Просто приятный мальчик… начитанный.
Они так и прогуляли втроем эти две недели, обменялись адресами и вернулись в Москву.
Начались занятия, и Юлька с утра до вечера была то на лекциях, то в библиотеке, то бегала по редакциям со своими статейками. А Оля скучала. Спала полдня в Юлькиной комнате, когда девчонки уходили в университет, тщательно красила ногти, наводила марафет, выбиралась к вечеру в какой-нибудь бар, но ни на ком не могла остановить свой выбор, мысли поневоле возвращались к Мише.
И тогда она ему позвонила.
— Юлька! — обрадовался он.
И Оля неожиданно для себя подтвердила:
— Да. Это я.
— А я все время о тебе думаю. Может, встретимся? Я несколько раз в вашу общагу заходил, а вахтерша не пускает, говорит, все на лекциях.
— Завтра я дома, — выпалила Оля. — Ты не спрашивай, а прямо иди, и все. Махни студенческим билетом и бегом, вроде забыл что-то…
Сразу видно, домашний мальчик… Учить его надо, как в общагу проходить… Она подробно объяснила, как сразу найти их комнату, и, между прочим, добавила, что будет одна, потому что болеет…
Утром Ольга едва дождалась, пока сестра с подружками наконец уйдет. Они слишком долго возились, собирались, тыкались из угла в угол, пока не сообразили, что уже опаздывают.
А Ольга, проводив их, надела красивую ночнушку, расстелила постель и стала ждать.
Миша примчался даже раньше условленного времени. Достал из портфеля спрятанный букет, приготовился произнести приличествующую случаю речь… Но Оленька так соблазнительно потянулась под прозрачной сорочкой, так скользнула в кровать, не спеша укрыться одеялом, что… Миша, конечно, решил, что заветный час настал.
Сначала он сел на краешек постели, потом подвинулся ближе, а потом… Такой знакомый нетерпеливый порыв «сломил» мнимое сопротивление… Нет, незнакомый… Он был мягче, осторожнее, нежнее, чем летом, и это еще больше нравилось Оле.
Он, задыхаясь, уткнулся лицом в ее волосы, застонал и шепнул в маленькое розовое ушко:
— Юленька… милая…
И тогда она мстительно усмехнулась:
— Я Оля.
Бедный Миша так и «завис» между двумя сестрами, не в силах решить, в кого же он влюблен. В очаровательную болтушку Юльку, с которой так легко и интересно, или в страстную, неутомимую в постели Олю, с которой и двух слов не скажешь?
Его идеальный образ разделился пополам: для дня и для ночи.
Юлька совсем не горела желанием становиться его любовницей. У нее в то время начинался совершенно другой роман. И измученный ее насмешками и отказами Миша ждал вечерами Олю и выплескивал весь свой неутоленный пыл в зеркальное отражение Юленькиного образа.
Но через несколько месяцев Оленька пресытилась его бурной физической страстью. К тому же Миша не желал таскаться с ней по дискотекам и ресторанам, не дарил подарки, и, трезво рассудив, Оля решила, что не стоит тратить молодость на нищего студента, когда есть более привлекательные кадры.
Впрочем, иногда, после очередного фиаско, она вспоминала бывшего любовника, и он вновь бросался к ней как заколдованный.
А потом опять искал встречи с Юлькой, таскался за ней, как побитый пес, заглядывал в глаза, пытался вернуть былое расположение…
— Как тебе не стыдно? — возмущенно высказывала сестре Юлька. — Что ты мучаешь парня? Отпусти его. Он же тебе не нужен.
— Ну почему? — усмехалась Оля. — Нужен иногда. Это ты отпусти. Он именно тебя в моем лице трахает.
— Пошлячка!
— Дурочка с переулочка!
— Вертихвостка!
— На себя посмотри!
— Тунеядка!
— Крыса ученая!
И они, как всегда, начинали ссориться, упрекая друг друга именно в том, что отсутствовало в самих.
Глава 2
ГОЛОС С АКЦЕНТОМ
Юлька ворвалась в квартиру раздраженная и злая.
— Опять ты все на моем столе разбросала! Убирай немедленно, мне статью писать надо!
— А чем тебе моя косметичка мешает?
— Ничем! Сейчас я на нее машинку поставлю!
— Идиотка! Это же «Орифлейм»! Тебе хвост горчицей намазали?
— Я тебя предупреждала по-хорошему? Мне это осточертело!
— Что?
— Меня опять Миша караулил! Ты снова мужику жить не даешь? Опять звала переспать?
— А я не обязана отчитываться, с кем мне спать! Захотела — позвала, захотела — прогнала! Тебе-то что?
— Полгода пожили спокойно и опять?
— Да тебе какое дело?!
— Мне его жалко! И противно! У него иллюзия, что это я с ним кувыркаюсь.
— Но мне же это не мешает!
— Я тебя предупредила. Еще раз такое повторится — ищи себе другое пристанище.
— Выгоняешь? — подбоченилась Ольга. — Да я сама уйду! Осточертела твоя вонючая коммуна!
— Вали кулем! Уже подобрала кандидатуру? В коридоре затрезвонил телефон, и Юлька раздраженно бросила:
— Подойди! Тебя небось! И скажи Мише, чтоб не звонил больше!
— А это я сама буду решать!