Лабиринты подземья
Шрифт:
Ишнаис тряхнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Почему, ну почему Ворону понадобилось вести ее именно на эту башню, с которой связаны такие неприятные воспоминания?!
Искоса она посмотрела на своего спутника. Ворон, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел вдаль и в глазах его застыло какое-то странное выражение, которому Ишнаис не сразу смогла дать определение. Тоска? Боль? Грусть? Казалось, он совершенно забыл о присутствии Ишнаис, свободно отдавшись своим мыслям.
Встревоженная, она легко коснулась его руки, и Ворон вздрогнул. Странное выражение пропало из его глаз, и он неожиданно тепло улыбнулся принцессе.
– Ну что, готова?
Сердце Ишнаис заполошно забилось от непривычного тепла в его голосе, и она ответила такой же открытой, искренней улыбкой. А Ворон отстраненно заметил, что Ишнаис, когда не пытается его соблазнить и очаровать, очень мила и привлекательна.
– Даже и не знаю – мне ведь неизвестно к чему готовиться, – все так же улыбаясь и не сводя глаз с Ворона, ответила принцесса.
– Что ж, сейчас проверим, – с притворной суровостью кивнул он, а в глазах его плясали бесенята.
Мягко обхватив рукой тонкую талию Ишнаис – на этот раз от неожиданности вздрогнула уже она – Ворон спрыгнул с башни. Сердце Ишнаис ухнуло в пропасть, а крик застрял в груди, так и не найдя выход от дикого, безумного страха, охватившего ее. На миг промелькнула мысль, что это возмездие – она столкнула с башни того, кто любил ее и теперь тот, кого любит она, поступил с ней так же. Только вот почему он прыгнул с ней?!
Не успела принцесса ни додумать эту мысль, ни как следует испугаться, как их с Вороном подхватила упругая полоса воды, метнувшаяся к ним из моря. И вот они уже стоят на гребне высочайшей волны, достигающей почти вершины одной из башен Хрустального дворца и пена нежно ластится к их ногам!
Ишнаис, у которой не получилось закричать от страха, сейчас кричала от восторга. А волна стремительно двигалась вниз и прочь от дворца, к морю, плескавшемуся и волновавшемуся вдали. Руки водного мага лежали на талии принцессы, бережно и надежно удерживая ее от падения, а в лицо ей летели соленые брызги. О, это были минуты ничем незамутненной радости, чистого восторга и счастья! Таких ярких, легких и искрящихся эмоций Ишнаис не испытывала никогда!
А волна уже спустилась совсем близко к морю, ухнула в него со всей первозданной мощью и разлетелась на тысячи пенных брызг. Ишнаис окатило водой с головы до ног, и она восторженно завизжала. Ни одежда ее, ни волосы от этого купания ни капельки не намокли. И вот новая волна подхватила их, вознесла на гребень и стремительно понесла в открытое море, все дальше от берега, все выше и выше. Принцесса смеялась беззаботно и весело, сверкая счастливыми глазами, а Ворон впервые почувствовал к ней искреннюю симпатию и не без удовольствия носился с ней по волнам, беспечно тратя магический резерв на пустое развлечение, чего он так не любил раньше.
А из дворца, прижавшись горячим лбом к прохладному хрусталю окна, совершенно незаметному извне, на них смотрел черный колдун Шердэан. Переводя красные воспаленные глаза с ликующей дочери на водного мага, он с каждой минутой мрачнел все больше.
– Быть беде, – прошелестел в тишине нечеловеческий голос. – Девчонка сама не понимает, что творит. Ей еще предстоит превращение… Только ведь она ничего не знает… А как ей сказать?
***
Ворон и Ишнаис вернулись во дворец только после заката. Маг был доволен этой необычной прогулкой, да и своей спутницей тоже. Впрочем, очень скоро он и думать о ней забыл – были у него дела поважнее и одно из них касалось Верхнего Мира. Как раз завтра, если верить Давурусу, магу земли, который мог с помощью своей стихии худо-бедно отслеживать события, происходящие в Верхнем Мире, королевский маг Тиверий из Рисавии будет проезжать одно из тех немногих мест, где Ворон сможет пробиться на поверхность. Самому, конечно, выйти не получится, а вот забрать в Подземье одного мага – очень даже. Тиверий мало того, что был сильным магом-универсалом, он еще и обладал даром огня, так что ценность его для Шердэана была огромна. Долго, очень долго ждали они с повелителем подходящего момента и вот он наконец настал. Нужно только как следует подготовиться…
Принцесса же была ликующе счастлива. Этот день, начавшийся как тысячи других дней, завершился настоящей сказкой! И дело было не в водной магии, которая носила ее по морю, хотя и это было восхитительно. Нет, дело было в руках Ворона, которые он не снимал с ее талии, в его смехе, во взглядах и улыбках, обращенных к ней, в которых она впервые увидела искреннее тепло и неприкрытый интерес, ведь он всегда был так холодно-безразличен! В их разговорах, пустых и бессвязных, в которых они делились впечатлениями от этой безумной водной скачки. В стуке его сердца, который она чувствовала, прислонившись спиной к его груди, к его теплому дыханию на своей шее, заставлявшему ее замирать и покрываться щекотными прохладными мурашками.
И ей не было никакого дела до того, что она оставила бальную залу с приглашенными на ее день рождения гостями. Ничего не имело для нее значения. Она была счастлива здесь и сейчас, рядом с Вороном, и никто ей больше не был нужен. А что гости остались без виновницы торжества, так на то он и день рождения, чтобы она могла делать все, что ей заблагорассудится, а не то, что предписывают правила вежливости и хорошего тона.
Ишнаис, даже не зайдя попрощаться с гостями, побежала к себе, перескакивая сразу через две ступеньки, а могла бы и лететь, не касаясь ногами пола – этим вечером она на себе прочувствовала выражение «выросли крылья».
А в своих покоях принцесса обнаружила отца и выражение его лица вмиг спустило ее с небес на землю.
Глава 7 Кто на новенькую?
Я проснулась от громкого стука и ничего не соображая спросонья, даже еще толком не сообразив, где я, ринулась открывать. За дверью оказался парень на вид чуть старше меня, в светлой рубашке и кожаных сапогах. При виде меня брови его взлетели вверх, глаза округлились, и он присвистнул. А я почувствовала, как щеки мои заливает горячий румянец. Ибо я стояла перед незнакомцем в короткой, выше колен, ночной рубашонке, тесемка, стягивающая горловину, за ночь развязалась, горловина, почувствовав свободу, неприлично разъехалась и сползла с одного плеча.
– П-простите! Я сейчас, – пискнула я и захлопнула дверь перед носом посетителя. Схватив со спинки стула длиннющий – не по размеру – халат и проклиная прислужницу, которая вчера, охая и стеная, принесла мне эти вещи – слишком маленькую ночную сорочку и слишком большой халат, причитая, что они-де ждали охотника-мужчину, а не девушку и потому ничего женского у нее попросту нету. Клятвенно пообещав снабдить меня личным гардеробом завтра, она отдала мне халат с сорочкой, извинившись за их размеры (вот уж не знаю, с кого она их сняла, а привередничать мне было не с руки, потому что никакой другой одежды, кроме той, что была на мне, все равно не было). Я поблагодарила, заверила девушку, что ничего страшного не произошло… а сегодня опозорилась перед посторонним мужчиной!
Ладно, что уж теперь.
Завернувшись в безразмерный халат, я вернулась к двери.
– Заходи.
Незнакомец вошел, с любопытством вертя головой по сторонам, хотя смотреть-то особо было не на что – комната как комната.
– При-иве-ет, – протянул он, переведя на меня взгляд, в котором так и плясали смешинки. – Прости, что разбудил – не ожидал, что ты в это время еще спать будешь. Просто хотел познакомиться со своим новым напарником, а оказалось, что с напарницей. Неожиданно вышло – Эрих меня предупредил, что я сильно удивлюсь, когда увижу нового ловчего, но я не думал, что настолько.