Лабиринты слов. Часть первая. Магия слова
Шрифт:
–Всем привет, – бросила Вика сумку на стул, открыла её и достала учебник литературы. Затем села за парту и сделала вид, что погрузилась в чтение, хотя не видела ни строчки. Мысли бились беспокойными птицами, не давая ей покоя. Вика была в недоумении и спрашивала себя, что случилось. Урок прошёл как обычно, а на перемене девочка решила сама подойти к одноклассникам и задать вопрос, что происходит.
–Уйди, пожалуйста, – попросила её староста класса Юля, одновременно рисуя что-то в блокноте и переговариваясь со своей лучшей подругой Ритой.
–Почему вы избегаете меня? – напрямик спросила Вика. Было горько и обидно, но внешне она не показывала своих переживаний.
–Ты слишком много на себя
–То есть как это? – Вике стало смешно. Детский сад какой-то!
–А то и есть, – попыталась закончить разговор Рита. – Одно дело, когда ты просто занимаешься своей писаниной, а другое, когда эта твоя писанина мешает нам жить, – кивнула она на тетрадь Вики с новым рассказом.
–Чем вам мешают жить рассказы?– удивилась девочка.
–Тем, – ответила ей Рита, – что никто не любит выскочек и учительских любимчиков.
–Действительно, Вик, не писала бы ты ничего, – лениво-скучающе протянул Артём, сидевший за её спиной и легонько ткнул в спину: –Хватит с нас твоих сказок.
–Ясно, – кивнула Вика, развернулась и вышла из класса, прижимая к груди тетрадь. Как вообще им в голову пришло, что она пыталась казаться выскочкой или кем-то вроде того? На глаза навернулись слёзы, она сердито вытерла их и пошла дальше, не замечая ничего вокруг. Так она дошла до учительской и столкнулась там с Ириной Николаевной.
–Что случилось? – встревожилась классная руководительница, глядя на расстроенную Вику.
–Да так, – попыталась она выкрутиться, – ничего.
–Пойдём со мной, попьём чай, и всё расскажешь, – взяла её за руку женщина и открыла дверь в учительскую, которая, к счастью, пустовала – хоть девочку и стали считать любимчиком учителей (её успехи отмечала только Ирина Николаевна, и то ненавязчиво), но в глубине души она их побаивалась.
Спустя несколько минут, когда Вика закончила свой рассказ, и чай был допит, учительница смотрела прямо перед собой и молчала. Только глаза стали необычайно жёсткими, а губы сжались в тонкую полоску и побелели – было видно, что она очень сердита (такой Ирину Николаевну Вика и её одноклассники видели всего один раз – когда половина класса решила сбежать с урока литературы). Казалось, она пытается справиться с собой. Когда Вика потеряла всякую надежду услышать хоть что-нибудь, учительница взяла себя в руки и заговорила:
–Я понимаю тебя. Была примерно в твоём возрасте и сама пробовала писать рассказы. Говорили, что получалось недурно, – она усмехнулась. – Когда победила на литературном конкурсе среди районных школ, началась травля – одноклассники смеялись и издевались надо мной в открытую и тайком, рвали мои тетрадки с рассказами, не общались и всячески пытались задеть. Когда поделилась этим с отцом, он сказал, что они, возможно, завидуют или не понимают меня, потому что я пытаюсь чего-то достичь, а ребята пока на другом уровне и у них иные интересы. Удивилась, чем им мешаю, если наши интересы расходятся. Папа долго думал, подбирал нужные слова и ответил, что одноклассникам нравится жить так, как они живут, а тех, кто выделяется, кто кажется им лучше, считают выскочками, которых по каким-то выдуманным школьным правилам нужно выдавливать. Потом папа посоветовал мне ни в коем случае не бросать литературу. Но вся эта ситуация наложила отпечаток на вдохновение. Написала небольшой рассказ и отправила в газету. Его отклонили. После этого опустила руки и ушла в себя. Мне казалось, что всё, что я пишу – бред. Когда закончила школу, поступила в педагогический, теша себя надеждами, что смогу помогать детям преодолевать подобные трудности. И вот уже десять лет отдала этой школе, смотрю на тебя и понимаю, что не так уж и бесполезна. Обещай ни за что не бросать литературу, – строго посмотрела Ирина Николаевна на Вику.
–А если брошу? – спросила девочка, глядя себе на колени. Ей было неловко смотреть на лицо учительницы.
–Поступишь глупо, – ответила женщина. – Преодолей это, пересиль себя. Учёба в школе – это ещё не вся жизнь, а трудности будут всегда. Если ты борешься, значит, поступаешь правильно. Не получится всю жизнь бегать от них, рано или поздно настигнут тебя, и будет ещё хуже, когда разом всё навалится. Лучше решать проблемы по мере их поступления, а не откладывать на потом. Я верю в тебя и знаю, что справишься. Могу я попросить тебя по-прежнему читать свои рассказы на уроках?
–Меня же затравят, – погрустнела она ещё больше.
–Затравят, если дашь слабину,– отрезала Ирина Николаевна. – Не поддавайся. Я заступлюсь за тебя, если будет нужно.
–Спасибо, – ответила потрясённая Вика и встала.
Не ожидала она настолько откровенного и взрослого разговора, но было приятно такое доверие. И девочка осознала, что не сможет подвести Ирину Николаевну, которая в неё верит, родителей и себя. Действительно, если уступить требованиям одноклассников, дальше будет ещё хуже. По этой причине надо стиснуть зубы и бороться. После этого разговора ей стало проще жить, будто открылось второе дыхание, а её неуверенность в себе стала уходить. На колкие замечания одноклассников и их косые взгляды она перестала обращать внимание, а рассказы на уроках Ирины Николаевны по-прежнему читала. Спустя какое-то время бойкот прекратился, но девочка так и не возобновила общение с одноклассниками. Её не трогали, и это больше, чем устраивало.
***
–Привет, не занято? – рядом с ней опустилась на скамью незнакомая девочка – рыжие волосы торчат во все стороны, бледная кожа с россыпью веснушек и достаточно высокий рост, пожалуй, почти на две головы выше Вики. Возраста они были примерно одинакового.
–Пожалуйста, – кивнула головой Вика, отнимая ладони от лица. Воспоминания и дурные предчувствия ушли. Бойкая сверстница ей сразу понравилась. Вике вообще нравились люди, которые мало чем были на неё похожи – она всегда мечтала стать уверенной в себе, открытой и улыбающейся. Как-то даже пыталась побыть некоторое время другим человеком, но чувствовала себя неуютно, да и мама тактично намекнула, что нет нужды переделывать себя для окружающих. Кому нужно, тому понравишься настоящей. Когда начинаешь носить маску, это всегда заканчивается плохо – поначалу не очень комфортно, затем она намертво прирастает к тебе. И здесь остаётся догадываться, где ты настоящая, а где роль, которую исполняешь. Вика подумала-подумала и поняла, что резон в маминых словах есть.
–Давно ждёшь? – поинтересовалась девочка и спохватилась: – Меня Даша зовут, а тебя?
–Вика, – она протянула руку. Отчего-то ей было легко общаться со своей сверстницей, будто они были знакомы целую вечность. Девочки обменялись рукопожатиями.
–Не очень давно жду, – улыбнулась Вика и посерьезнела: – Но переживаю.
–Нашла, из-за чего, – махнула рукой Даша. – Все эти конкурсы вовсе не показатель твоих способностей. Показатель – это когда твои рассказы читают и ждут продолжения. А конкурс – это так, чтобы школы соревновались.
–Возможно, – кивнула Вика, удивляясь глубине мысли новой знакомой. – Но я об этом ещё не думала.
–Тебя как на конкурс отправили?
–Узнали, что пишу рассказы, и попросили на уроках почитать. Потом узнал директор, вот я и здесь. А тебя как?
–Сама вызвалась – захотела попробовать здесь свои силы, – хихикнула собеседница. – Я решила для себя так – если смогу победить, значит, буду писательницей. Не смогу – найду, чем заняться. Все двери открыты, главное, нужную открыть и не разочароваться. У меня пока получается только открывать…