Лад Посадский и компания: Дела торговые, дела заморские
Шрифт:
Донд улыбался. Он один ничему не удивлялся.
— Это еще что, — говорил он, — здесь у людей и мозги такие же кривые.
Вдоль пирса стояли корабли и яхты невиданные. Не были они похожи на струги посадские, обликом лебедей напоминавшие. Были корабли эти большие и маленькие, деревянные и железные, с парусами белыми и трубами жестяными, из коих дым черный валил. Всюду люди сновали национальностей разных, в одеждах пестрых, с разговором разноязыким.
Выехал обоз посольский с пирса на дорогу широкую. Никто обоз не остановил, грамоты верительные
— Где же их дружина? — недоумевал Лад. — Или никто не защищает земли эти?
— Защищает, — успокоил Донд. — Машина военная у них будь здоров. Только не видна она на первый взгляд.
По дороге мчались экипажи странные — из железа сделанные, на четырех колесах. Лошади в них не запряжены, а как едут — непонятно. И тут же, бок о бок, тянулись привычные Ладу обозы — телеги огромные, с двумя, тремя и даже с шестью лошадями. Всё это ухало, гудело, скрежетало, ржало, свистело и скрипело, — гул стоял глушительный.
— Куда ехать-то? — спросил Наковальня.
— Сперва в палату Торговую. Она здесь вроде совета старейшин нашего, — ответил Донд и удивился.
Нашего?! А что, и впрямь совет посадский родным стал. Да, меняются времена. Когда-то думал, что и дня не проживет без смога городского. А теперь гарь эта горло режет.
Небоскребы небо трогали. Чуть ниже крыш высоких вздымались всюду трубы. Из них дым поднимался — где черный, где белый, а где и вовсе цветной шел — и желтый, и красный, и голубой.
— Я здесь родился, — сказал Донд тихо.
— Да ну?! — Лад с уважением посмотрел на него. Наковальня хлопнул Донда по плечу и улыбнулся. Город поразил кузнеца.
— Сотворившие такое не могут быть обычными людьми. — Наковальня смотрел вокруг и диву давался.
— Надо стоянку отыскать. Оставим обоз, а сами на Угол Стриженый поедем. — Донд объяснил демонам, куда обоз направить.
— На чем? — Лад проверил грамоты верительные. — На чем поедем, коли обоз где-то оставим?
— Эх ты, лапоть посадский! — пошутил гоблин. — На такси поедем.
Лад косо посмотрел на шутника, но возражать не стал. Знал он гоблина хорошо, и в Донде уверен был. Раз оба так говорят, значит, есть тому основания. А вот в себе он с каждой минутой уверенность терял. Не так он представлял себе посольство посадское. Да и страна заморская не такой виделась в мыслях и снах неясных.
Наковальня про такси спрашивать не стал, но сплюнул трижды незаметно.
Стоянку отыскали минут через десять. Здание в пять этажей высотой из камней ровных поразило Лада не меньше, чем всё увиденное доселе. На каждом этаже стояли обозы железные, и множество людей суетилось вокруг повозок стальных.
— С железом понятно, — протянул Лад, — а где коней поставить?
— Сейчас узнаем.
Донд спрыгнул с обоза, подошел к человеку в одежде странной. Брюки и рубашка вместе сшиты, как человек в одежду такую влез — непонятно.
— Всё в порядке, — Донд вернулся через минуту. — За обозом посмотрят. Лошадям овса отборного дадут. Я попросил при обозе демонов оставить. Разрешили.
— И сколько такая услуга стоит?
— Один процент с прибыли за наш товар.
— Его еще продать надо, — резонно заметил Наковальня.
— Не проблема. Барахло наше в ближайшей лавке торговой будет выставлено. Цену поставят разумную, чтоб продавца не обидеть и покупателя не отпугнуть. Владелец лавки дядей приходится хозяину стоянки. Так что не продешевим.
Лад решил пока во всём на Донда полагаться. Этот странный мир с кривыми небоскребами, с железными повозками, с гаражами каменными, с трубами дымящимися был Донду хорошо знаком. А Лад и Наковальня впервые здесь. Гоблин вроде бы и не тушуется, но, похоже, и ему здесь многое в новинку.
— Пусть так будет. Что теперь?
— Самое интересное.
Донд повел их на широкую дорогу...
Такси — повозка железная, показалась Ладу не очень уютной. Когда все уселись, Донд сказал шоферу:
— Угол Стриженый, Торговая палата.
Такси дернулось, загудело и потихоньку поехало. Чудная страна, подумал Лад. Никто посольство не встретил, хлебом-солью не одарил, грамоты не спросил.
Такси постепенно увеличило скорость, и вскоре оказались они на широкой-широкой дороге, плотно забитой такими же железными повозками, мчащимися Чер-Туй ведает куда.
Вспомнился Ладу почему-то Яром Живодер. Вот уж кто слюной здесь изошел бы да за меч хватался каждую секунду! Вроде и нужен в посольстве представитель вооруженных сил, как выразился Донд, а всё же Седобород и совет не отправили Ярома в страну заморскую. У Ярома ум вкривь быстро бы здесь двинулся...
Угол Стриженый восхищал и удивлял своей архитектурой. Хоть и говорил Седобород, что название сие не отвечает действительности, а всё-таки Лад рот разинул. Прямая, как стрела, улица, казалось, не имела ни начала, ни конца. Она тянулась через весь город и уходила за его пределы. Дома вдоль нее стояли высокие, все из камня и стекла. По обочинам широкой улицы, заполненной тьмой визжащих и гудящих повозок, спешили куда-то тысячи людей. Столько Лад не видел в Посаде даже в дни крупнейших ярмарок и базаров, когда со всех земель посадских съезжаются купцы именитые.
Да, вот он, оплот Людей Банковского Дела! Где-то здесь, может в подвалах этих небоскребов, хранится то самое золото, которое само себя родит. Здесь оседают капиталы Мафии. Здесь, в закрытых кабинетах, куются каверзные планы глобалистов. По огромным сверкающим щитам бежали живые буквы чужого алфавита. Не иначе, как магия какая. Донд давал пояснения:
— Это сердце страны. Здесь собраны лучшие умы банковского дела. Крупнейшие бизнесмены, купцы по-нашему, имеют здесь свои представительства. Здесь находится и контора Синдиката. Не главная, но крупнейшая по личному составу. О том многим известно, но сделать ничего не могут. Всё легально. И где-то здесь находится та точка, откуда все беды посадские произрастают...