Лагерь у моря
Шрифт:
— И что собираешься делать дальше, Виола? — задал я волновавший меня вопрос.
— Мы будем готовиться к появлению врага, о котором она говорила, — Виола начала что-что печатать на своем компе. — Спонтанное возникновение землетрясения и последующего цунами меня сразу насторожили. В Черном море такое было невозможно, не в этих масштабах! Сейчас, Док, скажи мне, — она внимательно наблюдала за мной, опустив подбородок на ладони, — ты с нами?
Я задумался: если посмотреть, выбора особо нет. Я больше не одиночка, который переживает только за себя. С другой стороны, всё
— По рукам, я в деле, — моя кисть сжала хрупкую ладошку Виолы.
— Отлично, с сегодняшнего дня ты можешь найти меня тут, — Виола обвела взглядом кабинет, — мою технику уже перевезли, и из старого кабинета я тебя теснить не буду. Будем делиться информацией. Слежку, уж извини, убрать до конца не можем, и так умники чуть не поседели, когда ты пропал на несколько дней. Инцидентов от нас больше не будет, и ты всецело можешь рассчитывать на наши связи и ресурсы. Вопросы есть?
— А тебе халат не жмет? — настроение было веселое, с души как камень свалился.
— Иди уже, — Виола усмехнулась, — коллега.
Комментарий к Лагерь у моря 42-43
Вычитано бетой.
========== Лагерь у моря 44-45 ==========
Вплоть до самого вестибюля спину сверлило ощущение чужого взгляда. Вот что они хотят, а? Виола шла рядом, захватив заранее пачку сигарет из своего стола. Коридоры были полупустые, большая часть отдыхающих сейчас занималась своими делами. Мало кто сидел в четырех стенах, когда под боком все виды отдыха и развлечений в одном флаконе. Хочешь — на пляже валяйся, хочешь — в море освежись. Было даже здание с компьютерным клубом и высокоскоростным интернетом, для тех, кто не мог прожить без сети и игр.
У самого выхода, в вестибюле, висела интересная картина. На портрете кистью неизвестного, но наверняка очень талантливого, художника была нарисована совсем молодая девушка. На вид не старше Ульянки, с двумя яркими хвостиками синего отлива, тоненькой изящной шеей и правильным овалом лица. На этом юном лице автор смог передать поразительное сочетание детской непосредственности, доброй улыбки и глубокого, такого ласкового и понимающего взгляда голубых глаз. Казалось, с картины, из-под пушистых ресниц, на тебя смотрит живой человек.
— О, тебе интересно? — Виола проследила направления моего взгляда. — Это Саманта, Саманта Смит. Девочка с добрым сердцем и печальной судьбой. Именно вдохновившись её идеалами, мы однажды и основали нашу организацию. Организацию, которая защищает мир, не делая различий по национальности или вероисповеданию. Мы как ООН, только наоборот: про ООН все знают, а она ничего не делает, так, показуха, а про нас никто не знает, но наша организация уже не раз предотвращала войны и даже катастрофы.
— Круто, ничего не скажешь, — я уже по-новому посмотрел на портрет, — и рисовал настоящий профи. А где она сейчас?
— В том-то и дело, — мы с Виолой уже были на улице, и девушка закурила тонкую сигарету, медленно выдыхая дым, губы девушки блестели на солнце, — что никто не знает. Её самолет пропал, просто исчез в воздухе и стерся с радаров. Так никого и ничего не нашли, даже от корпуса ни кусочка.
Мы с Виолой проболтали почти час. Девушка оказалась невероятно умной, ум и красота — опасное сочетание. Но лично мне она понравилась, Виола что-то вроде меня, только женского пола. Несмотря на мелькающие в разговоре похабные шуточки, она производила приятное впечатление. Расстались мы почти друзьями.
— И знаешь что, Док, — напоследок сказала она, — я со всей этой научной работой так и не получила ни одного клинического сертификата. Так что официально я всего лишь медсестра, и если надумаешь — зови ассистировать…
При этом она посмотрела на меня так откровенно, что я не мог понять, заигрывает она или просто шутит. Как же все-таки жарко, или это Виола вогнала меня в краску? В любом случае, я решил пройтись по-над пляжем, надеясь, что хоть так будет прохладнее. Раз уж по дороге не укрыться в тени.
На пляже был настоящий ажиотаж, веселые голоса и армия отдыхающих, оккупировавшая прибрежные воды и песок, и их можно было понять. В такую жару самое то окунуться в теплую воду, которая слегка толкает твое тело при движении волн. Это даже лучше, чем комната с кондиционером. Волны сегодня были очень мелкие, мягкие, спокойные. Слегка мутная от песка и водорослей вода мерно накатывала на песчаный берег, к вящему разочарованию серфингистов, вынужденных скучать, пока море спокойное. Между двумя пирсами кто-то пришвартовал надувную платформу, надежно закрепив её канатами, и теперь большая конструкция метров десяти в диаметре плавно раскачивалась на волнах. А на самом этом батуте…
На батуте отдыхающие устроили что-то вроде сумо. По канатам, на которых он, собственно, и был натянут между пирсами, они по двое взбирались на шаткую поверхность и, судя по всему, играли на выбывание, а точнее — в «кто кого столкнет в воду». При этом пирсы и берег находились достаточно далеко, и, падая, проигравший не рисковал травмироваться.
А что, круто придумано. С берега за творившимся безобразием наблюдала Ольга. Вожатая лежала на полотенце, прямо на песке, под тенью зонтика. Расположив свою ленивую головушку на надувной подушке, она со вкусом потягивала холодный лимонад. Рядом лежала сумка-холодильник и пляжные сланцы. Да уж, кто-кто, а Ольга умеет отдыхать.
— Тяжела доля вожатого, да? — спросил я, когда подошел поближе. Сарказм в моем голосе звучал не обидно, а с легким шутливым оттенком. Олька была строгая, но в ней присутствовала ещё чисто женская мягкость и заботливость. Она могла, бросив все, привести мне больного ребенка, которого буквально несколько минут назад ругала от всей души, нагружая поручениями или просто отчитывая. Поэтому, несмотря ни на что, все её любили, но любили издалека: ходили легенды, что вожатая однажды… заставила провинившегося подопечного перетаскать целый вагон сахара.