Лагерь у моря
Шрифт:
Прошлое столкновение с аномалией ужасающей силы было хорошим уроком. У каждого бойца было крупнокалиберное оружие с бронебойными патронами, а у двоих — тактические ракетометы. Кэп взял даже заряд со взрывчаткой, способной разнести в хлам среднего размера здание. Они бы вооружились и получше, технику там захватили, и так далее, но Виола справедливо рассудила, что правительство Мексики посчитает это за военное вторжение.
Находясь у подножия пирамиды, которая загадочно возвышалась в лунном свете, капитан чувствовал: что-то не так. Это ощущение, эта тишина вокруг. Совсем, как тогда…
—
Отряд медленно проходил разрушенный неумолимым временем город. Перекошенные каменные здания, с провалившимся фундаментом, и сухими деревьями, растущие прямо на дорогах. Встречались также развалины фонтанов и небольших башен. То тут, то там, виднелись корни, пробивающиеся сквозь слои за столетия обветрившихся камней и песка. Где-то вдалеке шумели ночные птицы, слышалось тявканье каких-то зверей. В поле зрения приборов иногда попадали ночные бабочки и летучие мыши, которыми окрестные места просто кишели. Но чем ближе люди подходили к ступенчатой пирамиде, тем тише становилось вокруг.
Когда они достигли подножия, на отряд опустилась звенящая тишина.
— Ох, блин, не к добру это, — тихо сказал кэп, — но идти надо. Верно?
Пирамида была совсем не похожа на египетские, и построена была так, что по ней шли ступени, ведущие к залу на вершине. Поднимаясь по ним, бойцы старались издавать как можно меньше шума, но нет-нет да наступали на предательски скрипящие трещины в камнях. Уже у самой вершины они услышали едва уловимый шепот.
— Ку-куль-кан, ку-куль-кан, ку-куль-кан, — нараспев повторяло множество голосов.
На площадке пирамиды, находящейся на самом верху, в свете огня мелькали тени. Множество, не меньше трех десятков людей, облаченных в странные одежды, стояли вокруг алтаря. На них, как в древние времена, были набедренные повязки, браслеты и бусы из костей, когтей и перьев. Но самыми удивительными были маски, деревянные маски с прорезями для глаз, чья поверхность была разукрашена, создавая ощущение оскаленной пасти. При всём при этом, они мало походили на аборигенов: половина была белокожими, был даже один азиат, судя по всему. Люди разных рас, полов, и национальностей, словно в трансе, взывали к чему-то. Или, скорее… к кому-то…
— Твою ж мать! — Прокричал по связи один из солдат. — Кэп. Алтарь!
На каменной плите лежала девушка, крепко скованная цепями, она изо всех сил извивалась, отчего цепи издавали жуткий звон. Худенькая девушка, в простой туристической одежде, она плакала, и наверняка кричала бы, если бы не кляп во рту.
— Ку-куль-кан, ку-куль-кан, ку-куль-кан! — продолжали хором петь культисты, несмотря на различия в диалектах и произношении. Капитан мог поклясться, что от некоторых слышно совершенно ясно русскую речь!
— Датчики аномалий зашкаливают, — донеслось из динамиков, — уже восемьдесят процентов! Что бы тут ни было, это надо прекратить!
Вокруг пирамиды зарождалась катастрофа. Набежали тяжелые тучи, закрыв звездное небо до самого горизонта. Поднялся сильный ветер, собираясь в воющий поток, который, подняв кучу песка, превратился в огромный смерч. Кольцо песка и ветра окружило пирамиду, лишь в самом центре оставалось спокойно. А вокруг уже рушились тысячелетние здания, словно карточные домики, сносимые ветром.
— Расстрелять! — не выдержал командир, глядя, как один из культистов достал костяной нож. Он склонился над алтарем с вполне очевидными намерениями. Ветер сразу завыл сильнее! В воздухе уже кружились щепки, камни, даже целые деревья, вырванные с корнем.
Раздалась дружная канонада, но судьба внесла свои коррективы. Все почему-то решили, что стрелять надо в того, кто с ножом. В итоге неудачника просто разорвало на части, и пока большинство культистов разбегались, один из них, подобрав упавший нож, вонзил его в грудь девушке по самую рукоять.
— Урод! — крикнул командир. — Оставить этого для допроса, остальных — убить!
Однако тратить пули не было нужды. Девушка затихла, а по каменной плите медленно стекала густая, красная кровь. Внезапно, стены пирамиды засветились призрачно-красным сиянием, мало того что зловещим, так ещё и по внутренней связи пришло: «Сто процентов, датчики аномалии показывают стольник!» — испуганно сказал один из бойцов. На камнях по очереди начали проступать символы и барельефные рисунки, очень-очень странные. Вот изображение множества людей, сидящих вокруг большого туземца в маске, окруженной ореолом света. Вот другой рисунок, где этому человеку приносят жертвы, и ещё, и ещё! На каждом последующем изображении обрядов тот, кому приносили жертвы — менялся. В нем оставалось все меньше человеческого, а на последнем изображении, в центре жертвенного круга, сидело чудовище — крылатый змей, нарисованный рукой древнего мастера, с человеческим лицом на длинном чешуйчатом теле.
— И тут змеи! — злобно выплюнул кэп. — Ненавижу!
Стена ветра за спинами отряда внезапно почернела, а недобитые культисты рухнули как подкошенные. Падая, люди начали иссыхать на глазах, словно мумии, пока не осталась лишь кожа да кости. Отряд не пострадал, а причина падения культистов выяснилась скоро.
В смерче что-то двигалось. Что-то большое, и ему было глубоко плевать, что ветер крошит в пыль многотонные камни — оно свободно плавало в смертоносном потоке. С небес ударила молния, подсветив контуры аномалии. В ярком свете отряд увидел… Больше всего это было похоже на крокодила, научившегося летать и отрастившего крылья: вытянутое торпедообразное тело, закованное в темные костяные пластины, шесть хаотично двигающихся крыльев со стального цвета перьями, и голова, напоминающая очертаниями ту, что изображена на стенах пирамиды. В ней, хоть она и была похожа на змеиную, просматривались человеческие черты, огромная пасть усеяна частоколом треугольных острых зубов, что совсем не похоже на обычные два клыка змей, а вокруг головы — ореол из перьев, напоминающий то ли корону, то ли причудливый воротник.
— Вы все пришли засвидетельствовать моё возрождение, — вдруг раздался голос, настолько громкий, что перекрыл даже вой ветра. Он не спрашивал, он утверждал… — Не удивляйтесь, смертные, я знаю все ваши языки. Кукулькан имя мне, и в этом мире мне ведомо всё. Служите, и я награжу достойных. Откажетесь, и я сожру ваши души.
Каждый в отряде почувствовал необъяснимое желание пасть на колени, склониться перед неведомой тварью. И когда люди уже начали опускаться, один из них выпрямился во весь рост и сорвал шлем с головы.