Лагранж - Оэлэ
Шрифт:
– Не написав, и не позвонив? И, поначалу, его не хотели пускать! А ракетчиков и прочих ученных в том районе как фантиков у дурака! Неужели, взялся за старое?!
– Драгоценная вы моя! Понимаю, за столько лет такое крупное дело, успех в котором, большей частью ваш! Но, право не стоит...
– Не желал портить настроение триумфатор.
– Мы направили помощь, и сдернули с совещания участкового, чтобы он обошёл квартиры!
– Доложилась Буяк.
– Добро! - В очередной раз приложился к бокалу Боярко.
Алкоголь не помог избавиться от скверного ощущения, поселившегося где-то в глубине груди, а после нового сообщения от верной Наталии,
– Засранец так и не покидал дома! Полицейский ломается, скотина! Ему, видите ли, не с руки портить отношения с солидной, не причинявшей хлопот публикой! Но мои люди пробили список жильцов! Один из них работал с Миланевским, и более того, принимал непосредственное участие в подготовке к полёту!
Помрачневший предприниматель стал ещё сильнее походить на Ивана Грозного.
– Ничего! Пусть только покажется!
– Продолжала Наталия.
– А пока, раз он не выполняет обещаний...
Она прервалась на полуслове. Оба, и Буяк, и Боярко молчали, думая об одном.
– Что в молчанку играешь?! Хочешь остаться чистеньким, скотина?!
– Мысленно поторапливала великанша хозяина.
– Пока, в больнице...
– Не выдержала, наконец, она.
– Решите эту проблему!
– Утвердительно кивнул коммерсант.
* * *
Больше восьми часов программист работать не может, а те, кто утверждает обратное, очковтиратели и вруны. Конечно, можно сутки напролет водить карандашом по распечаткам, но после ничего хорошего не жди! В самый неподходящий момент проявится глупейшая ошибка, и автору программы крупно повезет, если последствия удастся быстро устранить. А потом бегай, заново перебивай перфокарты.
После многих часов, проведенных возле приборов и управляющей вычислительной машины, я наслаждаюсь тишиной командного отсека и красотой Земли. Жаль отсюда не разглядеть, как под облачными вихрями проносятся парусники, ползут караваны верблюдов, дымит печными трубами деревянная Москва, а Ленинграда, нет даже в прожектах. Только ледники на севере Европы простираются дальше, чем в наше время. Возможно, при анализе отснятой нами плёнки обнаружатся ещё свидетельства того, что нас закинуло на триста лет назад. Это здорово, и говорит о колоссальном энергетическом потенциале и перспективах дальнейших исследований. Но для этого нам надо вернуться в своё время, а постоянная Оэлэ просчитанная ленинградским ученным Лесиком до двенадцатого знака, оказалась хитрой функцией. И, если бы только это... Менять программу пришлось буквально на ходу, а ещё писать и писать, о практических результатах нашего научного эксперимента. Теперь эти бумаги закрыты в особо прочной капсуле.
– Пора! Но так не хочется возвращаться к своим железным коробкам, снова видеть следы пожара и вдыхать запах гари! Пусть он и стал едва уловимый, но, наверное, меня просто утомили эти опыты!
Снимаю и прячу в нагрудном кармане малыша в скафандре. С ним как-то спокойнее. В бытовом отсеке миную спящего командира. Не стану его будить, глядишь, не будет ворчать, что так хреново не чувствовал себя после окончания качинского училища.
В исследовательском отсеке сразу направляюсь к управляющей машине. Не просто проверять программу по вспыхивающим в зависимости от содержимого регистра команд лампам, думаю, скоро кто-нибудь догадается выводить тексты вместо принтера на телевизионный экран. Но выбирать не приходится, малейшая ошибка в нашем эксперименте чревата страшными последствиями. Похоже, все правильно и я запускаю процесс подготовки. Снова электрический запах и прежний приборный гул. Лишь бы ничего не вспыхнуло в этот раз. Но всё идет как по писанному, и я пристёгиваюсь ремнями к полу.
– Десять!
– Начинает отчет холодный женский голос.
Если бы я верил в бога, то, наверняка бы помолился.
– Девять!
– Восемь!
Изловчившись, глажу по шлему игрушечного малыша.
– Семь!
– Шесть!
– Пять!
Закрываю глаза.
– Четыре!
– Три!
Ждать уже недолго.
– Два!
– Один!
Сквозь прикрытые веки вижу яркую вспышку, и, кажется, за миллионную долю секунды сгораю и растворяюсь в сияющем пламени.
Глава 10
Спустившись на лифте, Антон с Юрием Петровичем не стали выходить на улицу, а нырнули в подвал, ключ от которого, предусмотрительный Матвеев раздобыл давным-давно. Кафельная плитка на полу, тянущегося под домом коридора, мелодично "цокала" под ногами, а с плакатов на стенах взирали люди с противогазными лицами. За одной из приоткрытых дверей Звездочет увидел настоящую гору из печатных плат, и сидящих возле мониторов ребят в телефонных гарнитурах за другой.
– Подвал у нас арендует интернет-магазин, - пояснил Матвеев и нырнул в квадратный зал.
Поначалу, Антон не понял, какой плиткой облицованы его стены, и только когда глаза привыкли к полумраку, понял, что это материнские платы с отслуживших системных блоков. Короткий коридор за "Залом материнских плат" больше походил на "предбанник", тем более, что за скрипучей дверью уже была улица.
– Так они ходят на работу!
– Поднимаясь по заваленной мусором лестнице, вздохнул Юрий Петрович.
– Как?! Я видел на двери печать!
– Воскликнул, и сразу же осёкся Антон.
Разве это имело значение?!
– А как сложилась ваша жизнь?
– Спросил он уже на пути к метро.
– Знаете, неплохо... Как не стало Академика, я ушёл от Белоконя. Хронически не переносил этого типа, и, что он придумал прохиндей?! Выдавать изобретения Миланевского, сделанные играючи, для тренировки мозга за свои! Так они со своим сынком кормились долгие годы. А под занавес карьеры, Белоконь и вовсе, впал в маразм. Однажды, он перепутал заседание ученого совета с лыжной секцией, и битых полчаса возмущался плохой работой подъёмников в "Туристе"! А, что касается меня... Несколько лет поскитался между научными учреждениями, а потом прибился к молодому, амбициозному институту. Занимался наукой, преподавал... Стал заместителем декана, гонял всяких обормотов...
В больницу они едва успели к окончанию посещений, и застали Варвару за чтением книги в мягком переплёте.
– Привет!
– Помахал рукой с порога Антон.
– Здоровались уже!
– Не отвлекаясь от чтения бросила девушка.
– Выглядишь куда лучше чем утром!
– Спасибо! Специально приехал отвесить комплимент?!
– Нет! Что бы тебя забрать!
Ошарашенная Варвара отложила книгу на край койки.
– Похищение?! Со мной такое случается впервые!
– Думаешь, ты загремела сюда из-за несвежего кофе?! Возможно, появятся желающие свести усилия врачей "на нет"!