Лагуна вечной любви

Савина Екатерина Ивановна

– Значит, никто на тебя зуб иметь не может? – напомнила я тему прерванного разговора.

– Нет, – покачала головой Даша, – хотя... – она снова задумалась.

– Что?

– Был один случай, – медленно проговорила Даша, – давно уже. Месяц назад. Только я совсем не уверена, что это – то, что нам нужно.

– Расскажи, – попросила я.

– Сейчас, – Даша наморщилась, вспоминая, но потом отмахнулась рукой, – да ну, ерунда! Этот случай никакого отношения к нашему делу иметь просто не может. Так, эпизод...

– Ты будешь рассказывать?

– Сейчас, – снова сказала Даша, потом посмотрела на меня, – слушай, –

прервав себя, проговорила она, – а ты сама покопайся у меня в мозгах и это... Проверь – имеет ли этот случай отношение ко всей завязавшейся истории или нет. Для тебя же это просто. Сейчас я буду вспоминать этот случай, а ты...

– Нет, нет! – замотала я головой. При мысли о том, что мне придется снова вводить себя в транс, я похолодела. Черт возьми, еще одного падения в черную дыру я не переживу. Галлюцинация...

– Ну, ладно, ладно, – Даша глянула на меня удивленно, и я поняла, что последние фразы я произнесла вслух, – потом как-нибудь, а сейчас я просто расскажу тебе, чтобы ты знала, о чем речь.

– О чем р-речь!! – взревела, снова ожив, голова Васика. – Да ты, Оль, напрас-сно биспа... бсип... биспакоиш-шься. Никто на тебя не прыгал и никуда ты не это... не проваливалась. Просто причудилось по пьянке и все. А вы, бабы, такие... паникер... паникиш... дуры, короче.

– Рука-то у нее разбита, – напомнила Даша, – обо что она ее разбила?

– Да о пол! – заявила голова и икнула. – Или о кровать. Махнула и расхерачила руку... Делов-то. А почудилось... У меня по пьяне такие глюки иной раз бывают. Круче чем от героина.

Голова снова икнула и ткнулась лбом в пол – Васика опять сморил сон.

Мы с Дашей переглянулись.

– Единственная здравая идея за последние два дня, – сказала я, – он прав, между прочим. Галлюцинация галлюцинацией, но руку я могла разбить о пол – очень просто.

– Да, но ты же была не... пьяная? – осторожно заметила Даша.

– Не пьяная, – согласилась я, – но очень уставшая и... резкий выход из транса... Короче говоря, долго объяснять. Так что – вполне возможно, что все было так, как сказал Васик. Ну ладно. Хватит об этом. Ты расскажешь, наконец, что с тобой случилось месяц назад?

– Да, – кивнула Даша, – я тогда заезжала к Васику, а его не было дома. Я поехала домой, и вдруг у меня сломалась машина...

Глава 6

– Мне ничего не оставалось, как только – толкать машину до стоянки, которая, к счастью, оказалась неподалеку, – рассказывала Даша.

– Неужели, никто не остановился тебе помочь? – спросила я.

Даша усмехнулась.

– Было уже довольно поздно, – сказала она, – точнее – слишком рано – половина пятого утра.

– Нашла же ты время заезжать к Васику, – заметила я, – половина пятого утра.

– А когда же еще? – удивилась Даша. – Раньше он дома не появляется. И с утра его не всегда застать можно – постоянно где попало ночует.

– Понятно, – сказала я. – Возвращаемся к сути рассказа. Значит, дотолкала ты свою машину на стоянку. Что было дальше?

– На стоянке я оставила машину, – продолжала рассказывать Даша, – а сама пошла поискать какой-нибудь ночной бар, который еще не закрыли – посидеть там до того, как откроют метро. Или до тех пор, пока на улицах не появятся первые машины. Так получилось, что мой путь лежал через один из тех скверов... ну знаешь – в этом районе, где живет Васик полно таких – небольшие, но очень густо засаженные.

Я хотела спросить Дашу – какого черта ее понесло в сквер, когда можно было прекрасно пройтись по тротуарам, вдоль которых, кстати, и расположено большинство баров – но не стала прерывать хода ее повествования.

К тому же я слишком хорошо знала свою подругу – часто, совершая тот или иной поступок, она не могла объяснить причин, которые подвигли ее на это дело. Вообще, мне часто казалось, будто в своем постоянном поведении она повиновалась не естественным и разумным логическим выкладкам, а каким-то едва ли до конца осознанным импульсам, поднимавшимся из глубин ее подсознания.

Эта Дашина особенность меня всегда привлекала. Я чувствовала, что Дашины отношения с ее собственным подсознанием – совершенно другие, нежели у большинства людей.

Как и у меня, впрочем – другие. Может быть, мы так близко сошлись друг с другом, именно потому что друг в друге ощущали родственные души?

Я поймала себя на том, что уже не внимательно слушаю Дашу. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от несвоевременных мыслей. Кажется, Даша этого не заметила.

– Не рассвело – темно еще было, почти как ночью, – говорила Даша, – и в сквере, где густо посажены деревья, это было особенно заметно. Я шла по аллее. Вокруг было совсем тихо, я о чем-то задумалась, а очнулась от своих мыслей, когда услышала неподалеку от себя какой-то шорох. Я, остановилась, вглядываясь в потемки, потом подошла поближе к ограде, за которой росли деревья и только тогда смогла разглядеть человеческий силуэт. Насколько я поняла – человек пытался свести счеты с жизнью. Он уже набросил веревку на сук дерева и теперь сосредоточенно вязал петлю, шепотом чертыхаясь и что-то бормоча – кажется, он ругал себя за то, что забыл захватить с собой из дома мыло. На несколько минут я замерла, не зная, что мне делать. Вначале я испугалась, но потом испуг прошел. Самоубийца готовил себе орудие истребление с такой поспешностью и ненужной суетливостью, с какой нерасторопные хозяйки готовят ужин. Это было вовсе не страшно.

Даша закурила. Я заметила, что она очень увлечена своим рассказом – настолько увлечена, что я засомневалась – реальна вся эта история о странном самоубийце, или Даша снова поддалась неудержимому порыву буйной фантазии. Бывает с ней такое. И я это знаю и поэтому поначалу не верила в Дашиным рассказам о слежке.

Последовавшие позже события, правда, заставили меня поверить в то, что за Дашей на самом деле установлена слежка.

– Меня больше всего поразило то, что человек, собирающийся повеситься, меня не видит, – говорила Даша, – он стоял ко мне спиной, к тому же был очень увлечен своим занятием. Собравшись с мыслями, я все-таки решила окликнуть его. От институтских преподавателей я знаю, что застигнутые врасплох потенциальные самоубийцы – в большинстве случаев – теряются и очень долго после этого очередную попытку самоистребления не предпринимают. Я его окликнула. Он вздрогнул, отбросил от себя веревку, как змею. Обернулся ко мне и вдруг просиял. Кинулся ко мне – я не успела отпрянуть – обнял меня через ограду и начал вопить что-то о том, что я – его ангел спаситель и послана богом для того, чтобы вывести его из царства тьмы в мир света. Да, и он еще называл по имени.