Лаки бессмертный. Гексалогия
Шрифт:
Длинный коридор и свет из комнат с открытыми дверями. В конце коридора смолкли выстрелы.
— Марсель, туда, обойдите его!
Лаки едва успел шагнуть в раскрытую дверь. Здесь на тюфяке, прямо на полу лежала еще одна девушка, абсолютно голая. На Лаки она никак не отрагировала. Уставилась в потолок и лежит как мертвая.
Когда мимо двери с сопением пробежал человек, Лаки выглянул и влепил ему в спину заряд из парализатора.
В конце коридора у лестницы он обнаружил еще двух бандидос. Они как раз заряжали револьверы. Два щелчка.
Лаки сел на ступеньку и вытер пот со лба.
«Что-то душно…Все кончились? Что-то маловато их оказалось…»
Забрав трофейные револьверы, он вышел во двор. Тишину нарушало жадное чавканье.
«Собаки?!»
Возле затухающего костра сидели трое: два черных парня и Хорхе. Жрали мясо руками и чавкали как свиньи!
«А что такое свинья?!»
Опять заболела голова.
Лаки подошел к костру, цапнул последний кусок из миски.
— Как жрать-так вы первые!
Хорхе протянул ему пластиковый флакон.
— На глотни, парень! Ты настоящий flechas diab'olicos!
Из флакона воняло спиртом.
К рассвету Лаки со всем разобрался.
Семь трупов и четверо пленных. Пленных бандидос загнали в тесную камеру. Говорить они отказывались. Скалились злобно и грозились Раулем.
Девки из дома оказались более словоохотливыми.
Рауль с основной частью банды отправился на юг, за живым товаром.
Одного черного парня-повара звали Жуаном, а второго Энрико. Они были не совсем черными-темно-коричневые такие…Они тоже были родом с юга и Рауль купил их пару лет назад, но продать не смог. Покупатели из золотого города черных не брали почему-то.
Жуан умел и любил готовить, а Энрико любил подраться. В число бандидос они не входили, числись в обслуге, как те девки, с той разницей, что черных парней не трахали каждую ночь, накачав алкоголем или коксом.
— Кокс-это бело вещество, порошок такой. Нюхнешь и улетишь за облака! — Энрико когда говорил отчаянно жестикулировал, так что ближе, чем в метре от него находиться было неприятно.
Кокс Лаки не интересовал. Он обнаружил за домом площадку над обрывом, от которой вниз, к самой желтой стене тянулась канатка — трос к которому через равные промежутки были приварены железные изогнутые рамки с сиденьями. Тросы проходили через барабан и вращались мотором от генератора. Но так как бензин весь забрал Рауль, генератор не работал и канатка тоже.
Славно было бы прокатнуться вниз над домишками, вниз с горы!
Пришлось идти пешком.
К желтой стене Лаки спустился уже к полудню. Чем ближе подходишь, тем выше, кажется эта стена! Как за нее зацепиться. Гладкая до самого верха… Построить лестницу до самого верха? За пять дней не реально…
Серые, потертые до металлического блеска терминалы на стене осаждали толпы местных жителей. Старики и старухи орали, дрались, рвали друг на друге одежду. Никакой очереди. Кто пробьется вперед-тот первым получит суб и флакон с алкоголем.
Те, кто пришли раньше уже набравшись как следует, дремали под стеной.
— Отоварится, спешат. — Захихикал Хорхе. Он не расставался с трофейным флаконом алкоголя и то и дело к нему прикладывался.
— Кончай пить. Назад не потащу! — пригрозил Лаки.
— А мне и тут хорошо будет… Рауль дней через пять приедет. А пока наше время!
— Будем ждать Рауля? — спросил Энрико, увязавшийся за Лаки от нечего делать.
— Ага! Лаки их всех постреляет и станет новым доном Маруна! — захихикал Хорхе.
«И зачем мне такое счастье, если я даже в одиночку управлюсь с бандой? Вчера повезло. Они ничего такого не ожидали… пьяны и под коксом. У Рауля еще два десятка парней и как их взять среди бела дня?»
Помощи от старых алкашей нечего ждать. Дубасить друг друга за жрачку и выпивку-это они могут. Что они против Рауля, даже если их вооружить лазганами?
Зажмурившись, он представил лазган. Увесистую штуку в руках способную разнести даже эту желтую стену.
«Я раньше стрелял из лазгана и у меня он был. Где это было?»
Лаки отобрал у Хорхе флакон с выпивкой.
— Покажи, где ты меня нашел.
— Эй, так не пойдет! У меня и сил нету совсем!
— Доведешь до места-получишь обратно.
— Я не дойду…пожалей старика!
— Я его дотащу-предложил Энрико.
На талии у черного теперь застегнут ремень с патронами, а на правом бедре в кобуре револьвер. Стрелять он, правда, не умел совсем. Утром высадил весь барабан во флакон из-под суба с пяти шагов и ни разу не попал.
До места пришлось идти почти три часа. Старик, сидя на закорках у Энрико, всю дорогу ныл и выпрашивал выпивку. В этой части трущоб люди не жили наверно уже лет сто. Домики полуобвалились, без крыш. Кругом бурьян и разросшийся густо колючий кустарник. Пробрались через кусты и оказались на выжженной солнцем поляне рядом со скалой. В скале темнел черный провал, а прямо над ним густо сплелись кронами уродливые деревья.
— Перед пещерой лежал…на кресле горетом…я думал труп…нет…дышал…
Я вернулся через пару дней…живой… дал воды…спрятал в пещере… Ты быстро выздоравливал, только был тупой…ничего не говорил… и ничего не понимал. Вот спасибо, сынок! Благослови тебя мадонна!
Хорхе присосался к своему флакону.
Лаки вошел в пещеру и через пару шагов наткнулся на кресло с остатками обшивки и крепежной арматуры.
— Одежды и вещей не было?
— Э?
— На мне что-ничего не было? Ни одежды, ни вещей?
— Не помню.
— Темнит старикан, я его насквозь вижу! — зашептал громко Энрико. — Я поищу!
— Там же темно.
— Две минуты и нет проблем.
Хорхе клевал носом в тени, а Лаки изучал обгоревшее кресло.
Оно было от какого-то транспортного средства. Только выше по горе нет дорог, только скалы. Он с неба, что ли рухнул?
Энрико принес смолистую, сучковатую палку с намотанной на нее ветхой тряпкой, плеснул на тряпку из флакона старика и поджег зажигалкой из кармана шорт.