Лаки Старр и кольца Сатурна

Азимов Айзек

На большой скорости «Метеор» врезался в поверхность Мимаса.

Глава седьмая

На Мимасе

Но удара не последовало.

Напротив, послышался свист, так хорошо знакомый Верзиле. Корабль пробивал атмосферу.

Атмосферу?

Но это невозможно. Небесное тело размером с Мимас не может иметь атмосферы. Верзила взглянул на Василевского. Тот сидел на одеяле, бледный и измученный, но в то же время довольный.

Верзила направился к Лаки.

— Лаки…

— Не

сейчас, Верзила.

И вдруг Верзила понял, чем занимался Лаки. Он управлял тепловым лучом. Верзила подбежал к экрану и нацелил его прямо вперед.

Сомнений нет. Наконец он понял замысел Лаки. Тепловой луч — мощное оружие. Предназначен он для действия на коротком расстоянии, но никто еще не использовал его так, как сейчас Лаки.

Струя дейтерия, стиснутая мощным магнитным полем, неслась перед кораблем и на расстоянии в несколько миль нагревалась микрокотлом до температуры цепной реакции. Если бы это продолжалось долго, корабль погиб бы; но хватало миллионной доли секунды. После этого реакция становилась саморегулируемой, и перед кораблем постоянно вставала стена пламени с температурой в триста миллионов градусов.

На месте, где тепловой луч касался поверхности Мимаса, появилось отверстие, быстро уходящее в глубину. В этот туннель устремился «Метеор». Испаряющееся вещество Мимаса превратилось в окружавшие корабль газы, помогая затормозить, но в то же время нагревая корпус корабля до опасной температуры.

Лаки взглянул на термометр и сказал:

— Бен, подбрось мощности на испарительные кольца.

— Мы останемся без воды, — заметил Василевский.

— Пусть. На этом мире собственная вода нам не понадобится.

Вода под большим давлением пропускалась сквозь внешний слой пористой керамики, там она испарялась, частично унося с собой тепло. Но вода испарялась сразу же, как только попадала в кольца. Температура продолжала расти.

Но уже медленнее. Корабль продолжал тормозить, и Лаки уменьшил энергию дейтериумного потока и соответственно переналадил магнитное поле. Пятно горящего дейтерия становилось все меньше и меньше. Свист атмосферы был теперь не таким резким.

Наконец расплавленное пятно совсем исчезло, корабль продвигался под действием собственного тепла и наконец мягко остановился.

Лаки наконец откинулся.

— Джентльмены, — сказал он, — простите, что не смог объяснить, но решение было принято в последнюю минуту, и управление кораблем занимало все мое внимание. Добро пожаловать внутрь Мимаса.

Верзила громко вздохнул и сказал:

— Никогда не подумал бы, что можно тепловым мечом прорубить путь внутрь планеты.

— Вообще-то это невозможно, Верзила, — ответил Лаки. — Просто Мимас — особый случай. Следующий спутник — Энкелад — тоже.

— Как это?

— Это просто снежки. Астрономы знали об этом еще до космических полетов. Плотность у них меньше, чем у воды, и они отражают примерно восемьдесят процентов падающего на них света; очевидно, что состоят они из снега плюс замерзший аммиак, и не очень спрессованы.

— Конечно, — вступил в разговор Василевский. — Кольца ледяные,

и эти два первых спутника состоят из льда, который не попал в кольца. Поэтому Мимас так легко тает.

Лаки сказал:

— У нас впереди очень много работы. Давайте начинать.

* * *

Они находились в пещере, созданной тепловым лучом и закрытой со всех сторон. Туннель, по которому они прошли, затянулся, когда образовавшийся пар сконденсировался и снова застыл. Масс-детектор показал, что они примерно в ста милях под поверхностью спутника. Масса льда над ними, даже при слабом поле тяготения Мимаса, медленно сжимала пещеру.

«Метеор» осторожно пробирался наружу, пронзая лед, как горячая проволока масло. Достигнув пяти миль под поверхностью, они остановились и установили воздушный пузырь.

Подготовили источник энергии, баки с водорослями и запасы пищи. Бен Василевский поежился:

— Что ж, некоторое время это будет моим домом; давайте устроимся поудобнее.

Верзила только что проснулся. Лицо его сморщилось.

Василевский спросил:

— В чем дело, Верзила? Горюешь, что меня не будет с тобой?

— Как-нибудь проживу, — ответил Верзила. — Раз в два-три года буду пролетать мимо и бросать тебе письмо. — И тут он не выдержал. — Слушайте, вы разговаривали, когда думали, что я сплю. В чем дело? Тайны Совета?

Лаки покачал головой.

— Все в свое время, Верзила.

Позже, оставшись с Верзилой наедине, Лаки сказал:

— Верзила, а почему бы тебе не остаться с Беном?

Верзила раздраженно ответил:

— Конечно. Два часа с ним, и я разрублю его на куски и положу их на лед для родственников. — Потом добавил: — Ты серьезно, Лаки?

— Вполне. Предприятие опаснее для тебя, чем для меня.

— Да? И какая разница?

— Если останешься с Беном, что бы со мной ни случилось, вас через два месяца подберут.

Верзила попятился. Его маленький рот исказился, он сказал:

— Лаки, если ты прикажешь мне оставаться здесь, потому что тут есть для меня дело, ладно. Я сделаю это дело, а потом присоединюсь к тебе. Но если просто хочешь оставить меня здесь в безопасности, когда тебе самому грозит опасность, у нас с тобой все кончено. Не желаю иметь с тобой ничего общего; а без меня, ты, подонок-переросток, ничего не сможешь сделать. — Марсианин быстро замигал.

Лаки сказал:

— Но, Верзила…

— Я готов к опасности. Хочешь, подпишу бумагу, что вся ответственность на мне? Подпишу. Ты доволен, член Совета?

Лаки схватил Верзилу за волосы и ласково потянул из стороны в сторону.

— Великая Галактика, делать тебе одолжение — все равно что лопатой воду набирать.

В корабль зашел Василевский и сказал:

— Перегонный куб установлен и работает.

Вода из растаявшего льда Мимаса устремилась в резервуары «Метеора» вместо той, что была истрачена на охлаждение. Аммиак тщательно нейтрализовали и запасали как азотное удобрение для водорослевых баков.

Все было готово. Трое рассматривали ледяную полость и вполне удобное помещение в ней.