Лакки Старр и большое солнце Меркурия
Шрифт:
Прошло довольно много времени, прежде чем Гардома заговорил.
– Никогда не упустит случая потрепать нервы, никогда… Подлый лгун…
– Этот парень несомненно хитер, – задумчиво произнес Лакки. – Неплохой способ нападения – говорить то, что больней всего задевает собеседника. Разгневанный противник – вдвое слабее… Это, между прочим касается и тебя, Бигмен! Ведь ты бросаешься на всякого, кто осмелится говорить о твоем росте.
– Но Лакки! – пронзительно возопил марсианин – Он обозвал меня гормонально-дефективным!
– А ты найди более достойный способ доказать обратное!
Бигмен что-то проворчал
– Хватит дуться! – Лакки обнял его за плечи. – Давай-ка лучше навестим Пивирейла. Первое лицо здесь как-никак…
– Да-да! – поддержал его доктор. – Все, что находится под Куполом, это его хозяйство. Конечно, Пивирейл уже не юн, и у него нет тех связей, которые были когда-то. Между прочим, как почти все мы, он люто ненавидит Уртила. Ненавидеть-то ненавидит, однако предпринять что-либо не в силах. Тягаться с сенатором Свенсоном занятие, как известно, не из перспективных. Кстати, как на этот счет у Совета Науки?
– Полагаю, что небезнадежно… Доктор! – Лакки решительно оставил бесплодную тему. – Не забудьте о том, что я обязательно должен увидеться с Майндсом, как только он проснется!
– Да, я сразу сообщу вам. Будьте осторожны сэр!
– Быть осторожным? – удивился Лакки. – Что вы этим хотите сказать?
Гардома смутился.
– Ничего. Это у меня такая присказка, знаете ли.
– Тогда понятно. – И, простившись с доктором Лакки вышел. За ним, насупившись, поспешил Бигмен.
Крепкое и энергичное рукопожатие Ланса Пивирейла, человека весьма почтенных лет, удивило их. В темных глазах, которые казались еще темнее под буйными зарослями седых бровей, читалось явное беспокойство. Копна густых волос делала его похожим на льва. Пожалуй, только морщины на острых скулах и шее выдавали его преклонный возраст.
Пивирейл заговорил тихо и не спеша.
– Сожалею, джентльмены, о весьма неприятном инциденте, имевшем место сегодня. Я мог и должен был предотвратить его!
– Не нужно винить себя, сэр, – возразил Лакки.
– Если бы я встретил вас сам – ничего подобного не случилось бы! Но проблемы, которые нас тут опутали, совершенно вытеснили из моей головы правила хорошего тона!
– Вы прощены, и забудем об этом, – улыбнулся Лакки и посмотрел на Бигмена, который с открытым ртом внимал величественному потоку слов старого джентльмена.
– Я не заслуживаю прощения! – с пафосом продолжал астроном. – Но в вашей попытке простить меня усматриваю несомненное и редкое великодушие! И считаю возможным перейти к следующей теме! Ваше жилище!
Он подхватил Лакки с Бигменом под руки и увлек в глубь узких, но ярко освещенных коридоров Купола.
– У нас очень, очень тесно! – восторженно сетовал Пивирейл. – Все переполнено и забито! Особенно с тех пор, как здесь появился Майндс со своими инженерами, а потом еще, – тут астроном замялся, – и другие. И все же, смею надеяться, ваше жилище – не из худших! Да, если возникнет желание перекусить – в любой момент вам доставят пищу. Отдохните, выспитесь хорошенько, – а завтра у вас будет предостаточно времени, чтобы встретиться
– Благодарю, вы очень любезны, сэр, – не сразу и рассеянно ответил Лакки. – Надеюсь, у меня также будет возможность осмотреть обсерваторию?
Казалось, этот вопрос окончательно осчастливил Пивирейла.
– О да! В любой момент! Вы не пожалеете о времени, потраченном на осмотр! И увидите удивительные вещи! Наше основное оборудование размещено на подвижной платформе, которая передвигается вместе с терминатором! Это позволяет никогда не терять нужную вам часть Солнца!
– Просто превосходно, мистер Пивирейл! – в тон воскликнул Лакки. – И еще один вопрос. Что вы думаете о Майндсе? Очень прошу вас ответить без обиняков.
Пивирейл неожиданно помрачнел.
– Вы, как я понимаю, субвременной инженер?
– Да не то чтобы… Однако я спросил о Майндсе.
– Да, извините. Ну-у, это довольно приятный, я бы сказал, молодой человек. Компетентный, смею утверждать… но нервный, страшно нервный! Обидеть его очень, даже очень легко… И проявилось это не сразу, а спустя какое-то время, когда реальность вступила в противоречие с его планами… Он, увы, не был подготовлен к такому обороту… А во всех других отношениях это исключительно милый молодой человек. Формально являясь его начальником здесь, внутри Купола, я, тем не менее, никогда не вмешиваюсь в дела мистера Майндса, не связанные с работой в обсерватории.
– А ваше мнение о Джонатане Уртиле?
Пивирейл остановился как вкопанный.
– Что о нем? В каком плане он вас интересует?
– В общем. Как он вам?
– Мне не хотелось бы говорить об этом человеке, последовал неожиданный ответ.
Некоторое время шли молча. Лицо астронома оставалось мрачным.
– Мистер Пивирейл! – решился наконец заговорить Лакки. Есть ли здесь еще кто-то посторонний, условно говоря? Кроме Майндса с его людьми и Уртила.
– Гардома, доктор Гардома, конечно.
– Разве вы не считаете его своим?
– Но ведь он же врач, а не астроном! Без него, конечно, не обойтись, и он за короткий период пребывания здесь успел показать себя с самой лучшей стороны, но…
– За короткий период, вы сказали?
– Да, он совсем недавно сменил своего предшественника, отработавшего положенный год. Кстати, прилетел Гардома на одном корабле с группой Майндса.
– Врачи работают у вас только один год?
– Не только они. Приходится постоянно обучать новых людей и, едва они освоятся – прощаться с ними. Что делать! Меркурианские условия далеко не курортные, и люди не должны находиться здесь подолгу.
– Не могли бы вы вспомнить, сэр, сколько новых людей прибыло на Меркурий в течение последних шести месяцев?
– Около двадцати. Точные цифры вы найдете в журнале, но около двадцати.
– А сами вы здесь достаточно долго, сэр?
Астроном усмехнулся.
– Да уж! Страшно подумать! Мой заместитель Кук тоже работает здесь уже седьмой год. Разумеется, мы часто берем отпуск и… Ваше жилище, джентльмены! Если возникнут какие-то желания или проблемы – не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.