Лакки Старр и кольца Сатурна
Шрифт:
– Я по достоинству оценил бы вашу аргументацию, Весс, если бы вы с Бигменом отложили ее до лучших времен. Не проверил бы ты, что там, на масс-детекторе? Будь добр!
– Будь спокоен, Лакки. Эй, с ним не все в порядке. Насколько резко ты намерен изменить курс?
– Насколько способен корабль. Мы останемся под кольцами на таком расстоянии, на каком возможно.
Весс кивнул.
– О'кей, Лакки. Это выведет из строя их систему обнаружения.
Бигмен ухмыльнулся. Сработано превосходно. Ни один из масс-детекторов не может опознать «Метеор» из-за
Лакки вытянул свои длинные ноги, и мускулы на его спине плавно задвигались, когда он потянулся и нагнулся, слегка напрягая руки и плечи.
– Сомневаюсь, – сказал Лакки, – чтобы у какого-либо из сирианских кораблей хватило смелости последовать за нами через ущелье. У них нет аграва.
– О'кей, пока все хорошо. Но куда мы теперь летим? Кто-нибудь мне скажет? – спросил Бигмен.
– Нет секрета, – ответил Лакки. – Мы направляемся к Мимасу. Мы полетим, придерживаясь колец, пока не приблизимся вплотную к Мимасу насколько удастся, а тогда сделаем стремительный бросок через разделяющее нас пространство. Мимас находится всего в тридцати тысячах миль от колец.
– Мимас? Это одна из лун Сатурна, не так ли?
– Верно, – включился в разговор Весс. – Ближайшая к планете.
Их полет теперь выравнялся, и «Метеор» помчался вокруг Сатурна теперь уже с запада на восток по линии, параллельной его кольцам.
Весс поудобнее уселся на пледе и, ехидно улыбаясь, обратился к Бигмену.
– Не желаешь ли ты чуть-чуть заняться астрономией? Если в грецком орехе, находящемся в твоем черепе, есть хотя бы малюсенькое пространство, я могу рассказать тебе, что такое брешь в кольцах.
Любопытство и презрение боролись в душе маленького марсианина.
– Ну, давай, давай быстрей, ты, невежественный обалдуй. Давай, я послушаю твой бред.
– Не бред, – высокомерно отреагировал Весс. – Слушай и учись. Внутренние части двух колец обращаются вокруг Сатурна за пять часов. Самые удаленные их части совершают оборот за пятнадцать часов. Справа, где находится деление Кассини, материал, из которого состоит кольцо, если там что-то есть, должен двигаться по окружности со средней скоростью, совершая круг за двенадцать часов.
– Ну и что?
– Так, сателлит Мимас, к которому мы направляемся, делает оборот вокруг Сатурна за двадцать четыре часа.
– И опять же – ну и что?
– Все частицы в кольце притягиваются так или иначе спутниками, поскольку они и спутники вращаются вокруг Сатурна. Притяжение на Мимасе наибольшее, так как он ближе всего расположен к Сатурну. Обычно притяжение идет сейчас в одном направлении, а через час в другом, так что все аннулируется. Если бы в делении Кассини находился гравий и каждый второй раз он совершал свое вращение, то Мимас оказался бы на том же самом месте в небе, двигаясь в старом направлении. Часть гравия постоянно движется вперед, так что он закручивается в спираль и перемещается во внешнее кольцо; другие части гравия оттягиваются назад, так что они движутся по внутреннему
– Это так? – тихо спросил Бигмен. Разумом он понимал, что Весс рассказал ему все правильно. – Тогда как туда попадает какая-то часть гравия, в эту брешь? Почему он весь не переместился во внешнее кольцо к настоящему времени?
– Потому что, – ответил Весс с высокомерным видом превосходства, – некоторые частицы постоянно либо втягиваются, либо вытягиваются из-за случайного воздействия сателлитов, но ни одна из них никогда надолго не останавливается… И надеюсь, ты запишешь все это, Бигмен, потому что я могу тебе позже задать несколько вопросов.
– Пошел бы ты куда подальше! – проворчал Бигмен.
Улыбаясь, Весс вновь повернулся к своему масс-детектору. Но то, что он там увидел, моментально стерло улыбку с его лица.
– Лакки!
– Да, Весс?
– Кольца нас не прикрывают.
– Что?
– Ну, посмотри сам. Сирианцы приближаются. Кольца им больше не мешают.
– Ну и ну, как же это могло случиться?
– Это нельзя считать слепым везением, ведь все восемь кораблей оказались на нашей орбите. Мы проделали поворот под прямым углом, и они изменили соответственно свою орбиту. Они, должно быть, обнаружили нас.
Лакки костяшками пальцев задумчиво потер подбородок:
– Если они это сделали, значит, они это сделали. Нет смысла обсуждать факт, что они не смогут этого сделать. Это может означать только то, что у них есть нечто, чего нет у нас.
– Никто и никогда не утверждал, что сирианцы тупицы, – заметил Весс.
– Нет, но иногда некоторые из нас действуют так, как будто наши враги – глупцы, будто весь научный прогресс сосредоточен только в умах Совета Науки и пока сирианцам не удастся узнать наши секреты, у них ничего не будет. А порой и я попадаю в такой переплет… Ну что ж, двинулись.
– Куда двинулись? – потребовал ответа Бигмен.
– Я уже сказал тебе, Бигмен, – ответил Лакки. – На Мимас. Но они прибудут туда после нас.
– Понятно. Это только означает, что мы должны лететь туда скорее, чем когда-либо… Весс, а не могут они перерезать нам путь, прежде чем мы достигнем Мимаса?
– Нет, если им не удастся ускорить свой полет, по крайней мере, в три раза, по сравнению с нашим.
– Ответно. Отдавая сирианцам должное, я не могу поверить, что у них большая мощность, чем у «Метеора». Итак, мы выполним это.
– Но, Лакки, – вмешался Бигмен, – ты сошел с ума. Давай лучше сражаться, или совсем уберемся из системы Сириуса. Мы не можем приземлиться на Мимасе.
– Извини, Бигмен, но у нас нет выбора. Мы должны приземлиться на Мимасе.
– Но они нас, несомненно, заметят. Они будут следовать за нами вплоть до Мимаса, и нам тогда придется драться, так почему же не вступить в бой теперь, когда мы с помощью аграва можем маневрировать, а они нет?
– Они не собираются следовать за нами на Мимас.