Лакки Старр и пираты астероидов

Азимов Айзек

Болт подался. Лаки подождал, пока шлем и костюм заполнятся кислородом. Обычно кислород поступает в шлем медленно, в соответствии с потреблением его легкими. Образующиеся в результате дыхания двуокись углерода и вода поглощаются химикалиями, содержащимися в небольших канистрах с клапанами, прикрепленных изнутри к грудной части костюма. Кислород держат под давлением в одну пятую земной атмосферы. И это правильно, так как на четыре пятых атмосфера Земли состоит из азота, который не пригоден для дыхания. Но это дает возможность большей концентрации кислорода, чем в атмосфере, до опасного предела, когда начинается кислородное отравление. Лаки позволил кислороду свободно течь в шлем. Проделав это, он плотно закрыл клапан под лицевой пластиной и снял цилиндр.

Цилиндр

сам по себе тоже толчковый пистолет. Для человека, затерянного в космосе, тратить драгоценный кислород, единственное, что отделяет его от смерти, как двигательную силу, означает отчаяние. Или – твердую решимость. Лаки сломал соединительный клапан, и из трубки вырвался поток кислорода. На этот раз линии кристаллов не было. Кислород, в отличие от двуокиси углерода, замерзает при очень низкой температуре. Не успев достаточно охладиться – до температуры окружающего пространства, – он рассеивается в нем. Но твердый он или газообразный, третий закон Ньютона действовал. Газ устремился в одном направлении, Лаки – в противоположном. Его вращение замедлилось. Он позволил астероиду появиться прямо перед собой, прежде чем окончательно остановить вращение.

Он все еще удалялся от скалы. Она теперь была немногим ярче окружающих звезд. Возможно, он ошибся в выборе цели, но о такой возможности он не разрешал себе думать. Устремив глаза к тому пятнышку, которое он считал астероидом, Лаки направил поток кислорода в противоположном направлении. Хватит ли его для полета назад? Сказать невозможно. Ему придется сберечь немного газа. Придется маневрировать возле астероида, попасть на ночную сторону, найти Бигмена и корабль, если только…

Если только корабль уже не захвачен пиратами или не уничтожен. Лаки казалось, что вибрация его рук, вызванная вырывающимся кислородом, слабеет. Значит ли это, что кончается кислород или просто падает его температура? Он держит цилиндр на удалении от костюма, поэтому тепло тела ему больше не передается. Именно тепло тела держало кислород в цилиндре газообразным и позволяло дышать им; точно так же и двуокись углерода оставалась газообразной, пока толчковый пистолет рядом с человеком. В пустоте космоса температура цилиндра медленно падает. Лаки прижал цилиндр к груди и ждал.

Казалось, прошли часы. На самом деле – только пятнадцать минут. Лаки показалось, что пятно астероида стало ярче. Приближается ли он к скале? Или это игра воображения? Еще пятнадцать минут. Астероид явно ближе. Лаки почувствовал глубокую благодарность к случаю, который позволил ему остаться на освещенной солнцем стороне скалы – благодаря этому он ясно видит свою цель. Стало труднее дышать. Опасности задохнуться от двуокиси углерода нет. Этот газ удаляется по мере образования. Но каждый вдох требует небольшой порции драгоценного кислорода. Лаки постарался дышать мельче, закрыл глаза, расслабился. В конце концов он ничего не может делать, пока не доберется до астероида и не пролетит мимо него. На противоположной, ночной, стороне, может быть, еще ждет Бигмен. Если он доберется достаточно близко, если сумеет вызвать Бигмена по своему поврежденному радио, прежде чем потеряет сознание, тогда еще есть шанс.

Часы для Бигмена тянулись медленно и мучительно. Он жаждал спуститься, но не смел. Он говорил себе: если враг существует, он уже показался бы. Потом приходил к выводу, что сама неподвижность и молчание космоса – ловушка, в которую попал Лаки. Он положил перед собой персональную капсулу Лаки и принялся разгадывать ее содержимое. Если бы он мог вскрыть ее и прочитать заключенный внутри микрофильм. Тогда он вызвал бы по радио Цереру, передал содержимое и был бы свободен действовать. Он перебил бы там всех и вырвал бы Лаки из любой опасности. Нет! Прежде всего он не смеет пользоваться субэфиром. Конечно, пираты не смогут разгадать код, но они засекут направленную волну, а ему приказано не выдавать положение корабля.

К тому же какой смысл взламывать персональную капсулу? Ее можно уничтожить, но ничто не может ее открыть и оставить послание нетронутым,

кроме прикосновения того человека, которому она адресована. Вот и все. Прошло больше половины двенадцатичасового периода, когда гравиметр дал первое предупреждение. Бигмен очнулся от своих мыслей и удивленно посмотрел на эргометр. Линия на бумаге говорила о пульсации моторов нескольких кораблей. Щит «Метеора», который слегка светился, чтобы предотвратить случайное столкновение с «отбросами» (обычное название для небольших метеоритов), включился максимально. Мягкое гудение энергетических установок стало громче. Бигмен один за другим включал экраны. Мысли Бигмена спутались. Корабли поднимаются с астероида, больше им взяться неоткуда. Значит, Лаки пойман; может быть, он уже мертв. Неважно, сколько перед ним кораблей. Он справится со всеми и с каждым.

Он протрезвел. Первые лучи Солнца отразились от чего-то на одном из экранов. Бигмен навел туда перекрестие. Затем нажал нечто похожее на клавишу пианино. Охваченный невидимым всплеском энергии, пиратский корабль засветился. Светился не корпус, а защитный экран противника, поглощавший энергию. Он светился все ярче и ярче. Потом свечение померкло: враг повернулся и стал удаляться. Показались второй и третий корабли. К «Метеору» двигался снаряд. В пустоте космоса не было ни вспышки, ни звука, но солнце отразилось в нем маленькой светлой точкой. Снаряд появился в виде кружка на экране, кружок стал больше, потом передвинулся к краю экрана. Бигмен мог бы увернуться, увести «Метеор», но он подумал: «Пусть ударит». Он хотел показать им, с чем они имеют дело. «Метеор» похож на игрушку богача, но его не выведешь из строя выстрелом из рогатки.

Снаряд ударил и остановился, захваченный щитом «Метеора». Бигмен знал, что при этом щит ярко вспыхнул. Корабль слегка двинулся, поглощая энергию движения, проникшую через щит.

– Ответим им, – пробормотал Бигмен.

На «Метеоре» не было снарядов, но его энергетические проекторы были разнообразными и мощными. Он уже протянул руку к управлению мощным бластером, когда увидел на экране то, что вызвало гримасу на его маленьком решительном лице, – он увидел фигуру человека в скафандре. Странно, но космический корабль более уязвим для человека в скафандре, чем для любого оружия другого корабля. Вражеский корабль легко обнаружить на расстоянии в тысячи миль при помощи эргометра. А человека в костюме не обнаружишь и на расстоянии в сто ярдов. Щит работает тем эффективней, чем больше скорость снаряда. Он останавливает мгновенно огромные слитки металла, летящие со скоростью мили в секунду. Но один человек, делающий не больше десяти миль в час, даже не заметит присутствия щита, разве что его костюм слегка нагреется. Пусть к кораблю одновременно подбираются десять человек – только большое искусство может их обезвредить. Если двое-трое прорвутся, вскроют входной шлюз – корабль в серьезной опасности.

И вот Бигмен заметил человека. Это может быть только передовой участник такого нападения. Бигмен настроил один из защитных механизмов. Фигура человека оказалась на перекрестии прибора и Бигмен готов был выстрелить, когда ожило его радио. Несколько мгновений он сидел ошеломленный. Пираты нападают без предупреждения, не стараются связаться, предложить сдаться, обсуждать условия сдачи. Что же теперь? Он колебался, а тем временем в шуме стали слышны слова, все время повторялось:

– Бигмен… Бигмен… Бигмен…

Бигмен подпрыгнул, забыв о человеке в скафандре, о битве, обо всем.

– Лаки! Это ты?

– Я возле корабля… В космическом костюме… Воздух… почти кончился.

– Великая Галактика! – Побледневший Бигмен подвел «Метеор» к человеку, которого он чуть не уничтожил.

Бигмен смотрел на Лаки, который, сняв шлем, жадно глотал воздух.

– Лучше передохни, Лаки.

– Потом, – ответил Лаки. – Они уже напали?

Бигмен кивнул.

– Неважно. Зубы сломают о старину «Метеора».

– У них есть зубы и посильнее, их они еще не показывали. Мы уходим, и быстро. Они приведут свой тяжелый корабль, и даже нашей энергии может не хватить.