Ламбрант и Зодиак Сатаны
Шрифт:
—И правительство покрывает все эти ужасы?— сделала женщина неутешительный вывод.
—Так не знай, в курсах ли они ваще,— пожал плечами Роман, облизывая окровавленные губы.— Местные-то чинуши в натуре всё знают. Они и бабки дают на всё, военных снабжают и всё такое. А как уж там в Москвабаде, мне лично до чёртиков.
—А зимой?— продолжала допрос Герда, сбавив скорость, поскольку заехала на пологий склон, который трещал и хрустел под колёсами.
—Так зимой раз в месяц заглядываем. Снегина тут повсюду же. Трактором кое-как расталкивают, и что успеют, то смотрят. В горах с ноября по март очень хреново. И на лыжах не покатаешься – провалишься то туда, то сюда.
—А как же звери? Вдруг придут и растащат
—Так это... Если оставили кого на открытом воздухе, значит, этого-то и хотят. А если там в сарае или в доме, то уже никто не залезет. Птички мелкие могут через крышу пробраться, но ближе к лету уже. Мы их с дядем выгоняли...
Впереди, прямо у подножия очередной горы, показались невысокие ели. Половина из них уже вовсю зеленела, а остальные торчали тёмными ветками вверх, словно сожжённые давним пожаром. По краю бродил олень, что-то выискивая в лужицах жёлтого болота. Над ним роились комары, из-за чего он тряс рогатой головой и махал коротким меховым хвостиком. Сохатый казался крупнее обычных особей. Во всяком случае, в том стаде, которое пробегало мимо домов с мертвецами, олени были гораздо поменьше.
—И куда теперь ехать?— недовольно спросила Герда, остановив пикап перед деревьями.
—Так это... отсюдова не проедешь,— встревоженным голосом поведал Роман, косясь на комаров, налипших к окну с его стороны.
—Ты предлагаешь нам продолжить путь пешком?— уточнила женщина, потеряв оленя из виду, поскольку лобовое стекло вновь покрыл гнус.
—По чесноку же говорю, нету там проезда. Горы плотнячком друг к дружке, всё в воде. Только пешочком если.
—Что ж, тогда пошли,— оживилась Пелевец, приоткрыв свою дверцу.
—Так это... Может, я тут посижу, а? У меня нога болит, кажись, подвернул. Да и это... связанным идти неудобно же.
Эти доводы вконец разозлили рогатую водительницу, и она пошире открыла дверь пикапа. Насекомые чёрной тенью заполонили пространство кабины буквально за пару секунд. Парень принялся дёргаться, пытаясь сбить их с головы и рук.
—Приятной тебе отсидки!— воскликнула Герда уже снаружи и направилась к кузову, чтобы забрать несколько ценных инструментов.
Цоканье четырёх копыт послышалось со стороны елей. Олень решил посмотреть, кто пожаловал на его территорию. Пелевец увидела из-за машины лишь длинные ветвистые рога, решив не отвлекаться на любопытное животное. Она достала лопату, взвесила обеими руками и вернула на место. Слишком тяжело тащить её с собой в ущелье. Удочки, которых у охранников фермы тел имелось в изобилии, – более подходящий вариант для оружия. Есть и острый кончик, если их не раскладывать, и металлическая рукоять. Таким запросто можно проткнуть глаз или врезать как следует по голове.
Едва определившись с оружием, Герда услышала барахтанье в кабине и улыбнулась. Её радовало, что насекомые досаждали обидчику. Конечно, он от них не умрёт, но его бородатая морда вполне успеет опухнуть от многочисленных укусов. Однако радость женщины была недолгой. Обойдя кузов, она увидела, что олень пытается засунуть в открытую кабину свою голову, и попробовала отпугнуть его. Впрочем, в следующий момент её взгляду предстала пугающая картина. Вместо привычной оленьей морды у сохатого торчали две человеческие руки. По пять пальцев на каждой. Они смотрелись так, будто животное проглотило кого-то, но не успело дожевать конечности. Когда же чумазые пальцы зашевелились, из глаз оленя полилось что-то чёрное.
Роман вовсю верещал, не желая становиться добычей этого жуткого существа. Оно, в свою очередь, догадалось, что с такими рогами не сумеет добраться до связанного парня. Поэтому из слюнявой пасти стали выдвигаться руки, пытаясь ухватиться за содержимое кабины.
Герда стояла в нерешительности. Тело монстра было больше её раза в три. Мощные копыта проваливались под каменистой поверхностью, порождая треск. Значит, это создание ещё и неимоверно тяжёлое. Ему достаточно один раз махнуть рогатой башкой, чтобы пронзить патологоанатома или сбросить с полого склона в болото. Ни тот, ни другой вариант не казался женщине удачным. Поэтому она молча попятилась в сторонку, придерживая две сложенные телескопические удочки.
Отойти удалось лишь на пару десятков метров. Демонический олень дёргал мордой в кабине, заставив Романа сменить крик на хрип. Но от этих движений пикап наклонился в сторону болота. Лишаться единственного транспортного средства посреди гор Пелевец не хотелось. Поэтому она постучала удочками об камни и обратилась к рогатому существу парочкой громких выкриков.
Четырёхкопытный демон осторожно вытащил пасть из кабины и спрятал человеческие руки обратно за кривые зубы. Теперь олень выглядел более естественно, если не считать его чрезмерно больших копыт. Он посмотрел на женщину, зафырчал, как бык, и направился к ней. Герда с опаской глянула на ущелье, в которое можно было бы сейчас убежать. Однако вдруг там окажется тупик? Или слишком много камней, передвигаться по которым от этакого монстра попросту не получится?
Пока Пелевец раздумывала, как лучше поступить, чудовище набирало скорость. Его туша затряслась, как у бегущей коровы, а рога словно бы развернулись острыми концами в сторону патологоанатома. Пришлось направиться вдоль склона к елям. Там хотя бы можно пролезть между стволами и спуститься к воде.
Копыта застучали по каменистой поверхности, и Герда принялась спасаться от разъярённого зверя. Если поначалу она двигалась трусцой, то теперь перешла на бег. Пытаться отбиться удочками – бесполезное дело. Они попросту сломаются об такое здоровенное животное. И о чём женщина только думала, когда оставила в кузове лопату. У той хотя бы имелся увесистый черенок, а металлической частью можно запросто разломать череп.
Сзади топот сменился на треск деревьев. Олень бежал напролом. Из-под его чёрного носа торчали пальцы. Они шевелились, словно участвуя в погоне. Герда споткнулась, перекатилась к соседнему склону и поцарапала плечо об обгоревшую ель. Животное пронеслось в нескольких сантиметрах от неё, не справившись с собственным весом и скоростью. Оно спустилось к воде, там попыталось затормозить, но рухнуло в болото. Тёмные волны окатили зыбкий берег.
Впрочем сохатый быстро поднялся, отряхнулся, помотав рогатой головой, и развернулся. Пелевец карабкалась в этот момент наверх, пытаясь поддерживать равновесие двумя удочками. К грохоту сзади вдруг добавились крики со стороны пикапа. Поначалу женщина решила, что Роман в панике пытается выбраться из кабины и просит о помощи. Но когда она обошла несколько елей, у подножия гор обнаружились две человеческие фигуры.
—Ещё одни!— озлобленно пробурчала Герда и вновь обернулась на своего преследователя.
С подъёмом к деревьям у него имелись проблемы. Тяжёлое туловище не позволяло ему столь же быстро вскарабкаться на пригорок, поэтому олень фырчал и бил копытом по болотистой земле. Поняв, что женщина направляется в обратную сторону, он поскакал вдоль берега.
—Эй, отошли от машины – оба!— вскричала рогатая патологоанатом, размахивая удочками, как нунчаками.
На неё обернулся рослый изрезанный мужчина, и в нём она опознала Дорфмана. Тот, что заглядывал сейчас в кабину, пытаясь вытащить Романа, оказался Охтиным. С одной стороны, стоило порадоваться, что коллеги по экспедиции сами пришли к спасительному транспорту. Возможно, они знали, что случилось с остальными. С другой же стороны, неизвестно, в каком состоянии они сейчас пребывали. Ведь тот же Юрий Наумович выглядел изрядно помятым и оттого недовольным. К тому же, спасать именно его не входило в планы Пелевец.