Ламбрант-некромант
Шрифт:
— Вот не надо про это, у вас на меня нет ничего.
— Ну, для того и следствие проводится, чтобы доказательства появлялись.
Тронин засмеялся, и это совсем не понравилось Борису. Он представил, как всё, что сказал мужчина, начнёт воплощаться в реальности. Это будет конец его репутации. На карьере адвоката, которую он мечтал построить, можно уже ставить крест.
— Но ты можешь стать полезен в другом деле, — поспешил добавить Степан Игоревич.
— Что ещё за дело? — напрягся Падерин, хотя и догадался
— Ты прекрасно знаешь, какое. Я видел, как ты подслушивал сегодня мой разговор с проректором.
— Ничего я не подслушивал…
— Это меня мало волнует, — прервал следователь его попытки оправдаться. — Дело очень серьёзное, гораздо серьёзнее, чем твои ночные шатания по кладбищам. И раскрыть мне его надо как можно скорее.
— Но я ничего не знаю об этом, — вновь попытался вставить Борис.
— Ты сатанист и должен обладать нужной мне информацией. Расскажешь дельные вещи, и, возможно, я замну дело с твоим сегодняшним задержанием.
Падерин задумался. В сущности, ему нечего было сказать. Кроме того, что он действительно успел сегодня подслушать в кабинете проректора, добавить уже нечего. Впрочем, предложение Тронина выглядело заманчиво. Так что Борис решил ему подыграть.
— Я могу разузнать у ребят в универе что-нибудь насчёт жертв, — сказал он, наблюдая за лицом Степана Игоревича. — Наверняка кто-то что-то знает.
— Мне уже нравится ход твоих мыслей, — согласился следователь. — Со мной молодёжь вряд ли станет откровенничать.
— А где гарантии, что Вы решите вопрос с моим делом?
— Приятель, гарантии тебе могут дать только в морге, — рассмеялся мужчина, чем изрядно смутил задержанного.
— Днем Вы говорили, что у убитых было что-то с языками, — напомнил Борис, решив поменьше раздражать следователя. Мало ли, вдруг он сейчас передумает и отправит его обратно за решётку.
Тронин полистал папку и вытащил несколько цветных фотографий с мрачными лицами покойников. Ничего подобного Падерин ещё не видел. У двоих парней, действительно, изо рта свисали длинные языки, как будто даже не человеческие. Они вообще напоминали больше забитый скот.
— А это вообще почему так? — полюбопытствовал он. — Злодеи постарались? Разрезали подъязычную уздечку?
— Судя по заключению патологоанатома, нет, — нахмурился Степан Игоревич, продолжая курить. — А для студента ты неплохо разбираешься в анатомии, я поначалу тоже так решил. Но у них языки увеличены. До сих пор непонятно, как это стало возможным. Они разбухли так, словно несчастным сделали туда сотни уколов. Но никакого внешнего воздействия не обнаружено.
— И что, они просто взяли и повесились? — Борису становилось жутко от этой истории.
— Полагаю, не по собственной воле, — вздохнул Тронин. — Но вопросов пока
— Что-то я не слышал, чтобы сатанисты таким образом устраивали свои шабаши, — с видом эксперта заявил Падерин.
— А я не слышал, чтобы сатанисты кусали сами себе руки ночью на кладбище, — парировал следователь, уставившись на рану задержанного.
Борис взглянул на запястье и опустил рукав пониже. Что тут сказать, он на самом деле выглядел сейчас очень странно.
— Так и что Вы хотите, чтобы я узнал? — смирился со своим положением Падерин.
— А вот пока не знаю, — ухмыльнулся Степан Игоревич. — Всё, что поможет установить истину. Для начала круг общения погибших, род их занятий. В какой секте они все состояли, кто причастен к этому.
— Их же двое, сколько времени придётся потратить на всё это…
— Ну ты уж ради себя стараться будешь, правильно?
Борис вновь опустил голову, мысленно ругая себя за все сегодняшние ошибки. Если бы он не повёлся на встречу с заказчиком, возможно, уже лежал бы в теплой постели, обмениваясь с Лерой непристойными смсками.
— Думаю, стоит начать вот с этого типажа, — продолжил Тронин, вытащив фотографию какого-то хмурого парня. — Это Геннадий Силантьев, судимый, был довольно неспокойным элементом при жизни. Частые приводы в милицию, неблагополучные компании.
— Наверняка у Вас уже целое досье на этого паренька есть, — предположил Борис.
— Он учился на третьем курсе юрфака, — добавил следователь. — Остальное вот узнаешь сам. И чем скорее ты это сделаешь, тем быстрее получишь назад свой протокол задержания.
Ночь была в самом разгаре, а у Падерина нет ни машины, ни денег, ни даже мобильного телефона. Степан Игоревич его порядком озадачил своим странным предложением о сотрудничестве. И несмотря на то, что весь этот ультиматум выглядел подозрительно, стоило признать — Борису крупно повезло столкнуться в отделе милиции именно с этим следователем. Проходя мимо «обезъянника», он услышал своё имя и вспомнил о сокурснике. Андрей по-прежнему находился по ту сторону решётки и оставаться там до утра явно не желал.
— Слышь, Борька, тебя уже отпустили? — удивился он, успев за последние полчаса испортить себе прическу.
— Не совсем, — замялся Падерин, сжимая в руке бумажку для дежурного.
— Блин, вытащи меня отсюда, а? Я в долгу не останусь уж.
— Извини, сам в глубокой заднице, — отмахнулся от него парень, но затем подумал и посмотрел на самодовольное лицо дежурного. — А его надолго задержали, да?
— Много будешь знать, быстро заболеешь, — рявкнул мент.
— Но Степан Игоревич разрешил нам идти, — вдруг ляпнул Борис, сам не понимая, зачем.