Ламбрант-некромант
Шрифт:
Дольсон поправила рюкзачок на плече и молча ушла к сокурсницам, которые о чём-то болтали в уголке коридора.
— О, видал, — пихнув Бориса в бок, сказал Андрей и ткнул пальцем в сторону девушки. — Это она обиделась из-за выходных. Мы с дружбанами лодку утопили по пьяне, а ей не понравилось вот.
При мысли, что миловидная Женечка встречается с этим неряхой, Падерину стало как-то не по себе. И откуда он только взялся? Ещё бы пара минут, и, возможно, удалось бы договориться с ней о первом свидании.
— Так, ну и чего мы тут все стоим? — раздался звонкий голос откуда-то с другой стороны коридора,
— Здрасьте! — почти хором поприветствовали её ребята.
— Что, опять что-то натворили? — с серьёзным видом спросила она и заглянула в аудиторию.
За дверьми натирали столы несколько женщин в синих халатах.
— Так-так, — заключила Кислицына и посмотрела на свои часики. — Ну что ж, искать аудиторию в такое время бессмысленно, всё уже занято… Но ничего страшного. Будем заниматься прямо здесь.
— Здесь??? — переспросил Нетленкин, про которого Борис теперь знал много пикантных подробностей.
— Да, а что вы хотели? — раздражённо сказала преподавательница. — Я встану вот тут, — она указала на возвышение перед огромным окном, за которым проплывали перистые облака, — а вы устраивайтесь как хотите. Тема нашей лекции «Основания и условия уголовной ответственности».
— Она чё, на полном серьёзе? — прогудел Андрей, достав из-за пояса мятую тетрадку.
Борис посмотрел на остальных. Те даже не думали протестовать и торопились занять самые удобные места. Кто-то уселся на ближайший подоконник, кто-то оккупировал старые парты, которые собирали пыль у некрашеных стен, а кто-то не побрезговал опуститься на пол. Падерину пришлось последовать такому примеру и приготовить свои конспекты. Тем более Кислицына уже вовсю рассказывала что-то по теме лекции. Вот уж чего он не ожидал на новом месте учёбы, так это подобных условий. Мало того, что университет населяли отъявленные отморозки, так ещё и занятия проходили прямо в коридоре.
Глава 2 Острыми зубками
Над городской панорамой разливался красивый розовый закат. Лучи заходящего солнца быстро исчезали за горизонтом, уступая место холодным сумеркам. Темнота захватывала здания, улицы и скверы, меняя их привычный дневной облик. Но с наступлением вечера преображался не только город.
Евгения Дольсон, красноволосая сокурсница Бориса, надела короткую юбку, прозрачный топ, туфли на высоких каблуках и спустилась в подземную автостоянку дома, в котором снимала квартиру. Там её дожидался чёрный «Бьюик», в багажнике которого хранились две лопаты, кирка, топор и большая сумка. Что со всем этим собиралась делать томная красавица, она никому не сказала. Это был её ночной секрет, а секреты, как известно, не любят огласки.
Гаврила Нетленкин, вопреки представлениям окружающих, проводил далеко не все вечера в гей-клубах и не всегда танцевал ночи напролёт в узких плавках вокруг шеста. Вместо этого сегодня он взял косметичку, ноутбук и цифровую видеокамеру. Тёмное время суток он, как и Женя, тоже проводил не у себя дома.
Андрей
Лера Минина, девушка Бориса, одолжила в этот вечер у брата хоккейную клюшку и спрятала тело в облегающем джинсовом костюме. Любимому парню о своих тёмных замыслах она ничего не сказала. Зато посвятила в это двух подруг, которые и забрали её из дома на алом «Дэо-Матизе».
Борис Падерин, впрочем, мало чем отличался от всех этих ребят. У него имелись свои секреты, которыми он любил заниматься в тёмное время. Если днём парень предпочитал белоснежную рубашку и голубые джинсы, то с заходом солнца он переодевался во всё чёрное: тонкая водолазка, обтягивающие трико, кожаные перчатки, кеды. Светлые волосы он прятал под вязаной шапочкой, а сумку с тетрадками и книгами менял на рюкзак с набором инструментов, которые идеально подходили для квартирных краж. Родителей, ушедших в этот вечер в театр, Борис в свои планы, естественно, не посвящал. Он рассчитывал вернуться максимум через час и сделать вид, что и вовсе никуда не отлучался. Прислуга получила сегодня законный выходной, так что сообщить хозяевам о таинственной прогулке сына было некому.
Ехать далеко не пришлось. Дом, в котором жила семья Падериных, располагался в пригородном коттеджном посёлке. Борису нужно было только переехать мост через небольшую лесную речку и спуститься в туманную низину. Там поблёскивали окна стареньких избушек маленького села. Единственным приличным зданием здесь была деревянная церковь. Днём она казалась довольно прелестной, но в сумерках навевала страх. Правда, Борис редко когда ему поддавался. Его вообще было трудно напугать. В нечисть он не верил, а сельских хулиганов не боялся. Кого-то другого застать в такой час возле церквушки он не рассчитывал, оттого и чувствовал себя уверенно.
Припарковав машину в зарослях у дороги, Падерин осмотрелся и полез в сумку. Вечерняя месса давно закончилась, и местный поп уже должен был видеть десятый сон. Насколько успел понять парень, священник пользовался обычным амбарным замком, который, конечно, не мог стать преградой для опытного взломщика. Другой охраны у церкви не имелось, что довольно безответственно, учитывая, какие ценности хранились в её недрах. Борис в очередной раз удивился от халатности церковных чиновников, но тут же отметил про себя, что это ему только на руку.
Вытащив лом, Падерин без долгих раздумий избавился от замка. Вдалеке залаяла собака, однако обращать на неё внимания Борис не стал. Он прошмыгнул внутрь и включил фонарик. В помещении пахло ладаном и свечным воском. Несмотря на осенние заморозки, здесь было тепло. Наверняка батюшка пользовался обогревателем. Об него парень и споткнулся, когда хотел пролезть в небольшую комнатку сбоку от входа.
— Чёрт! — выругался он и со злостью пнул аппарат. Тот со скрипом опрокинулся на бок.
Борис перешагнул через него и обшарил комнатку. Ничего примечательного в ней не обнаружилось: старые книги, банки с маслом, несколько вёдер воды и ржавая посуда.