Ламповая Тян. Гейм Овер
Шрифт:
11.10.2022.
Ранним утром меня разбудили чьи-то тяжёлые шаги. Я резко открыла глаза и присела на кровати. В комнате никого не было. На прикроватной тумбочке стоял поднос с горячей едой, на который я уставилась. Прошло минут десять, прежде чем я окончательно не пришла в себя и вспомнила о том, что была недавно прооперирована. Либо прогресс зашёл слишком далеко, настолько, что люди научились уменьшать боль в послеоперационный период, либо я сплю или это видение. Однако это случилось на самом деле. Я смогла встать к кровати и даже подойти к зеркалу. Лучше бы я не смотрела в отражение. Всё тело было усеяно шрамами, ушибами и порезами. Открытые раны были тщательно зашиты и обработаны. Естественного рефлекса закричать от боли не появлялось.
Странно было лишь представлять, что теперь вместо кости вшит какой-то инородный материал. Ещё страннее было смотреть на своё лицо в отражении зеркала: волосы скатались в клочья и были похожи на куски шерсти, на лбу красовались разрезы, под глазами огромные синяки, и самое шокирующее из всего – маленькая треугольная пластинка, заменяющая часть щеки. Мне не сообщили, из чего конкретно она была изготовлена, но по своему виду и натуральному блеску была похожа на металлическое изделие. И постепенно я к этому привыкла. День за днем, вставая с постели, я уже не была шокирована своим внешним видом или протезом в ноге. Всё прижилось, как своё.
На четвертый день моего проживания в этой старой избушке, я обнаружила утром мою одежду на краю кровати: джинсы были идеально выглажены, свитер так же находился в идеальном состоянии. Кто её принес? Не знаю. Я никого не видела. Если тут кто-то и бывал, то он идеально умел скрываться от моих зорких глаз. У меня со временем началась маленькая паранойя: я постоянно оглядывалась вокруг, подолгу не могла уснуть, вечером не включала свет, чтобы мой силуэт не было видно из окна, еду, которую оставляли у крыльца, сначала нюхала и только потом пробовала на вкус. Вилку, кстати, прятала под подушкой – другого оружия на случай самообороны у меня не было. Я сама стала напоминать себе помешанную. Меж тем, время шло, и на седьмой день я решилась выйти из домика и пройтись вокруг него. Вилку, конечно же, взяла с собой. Я должна уметь за себя постоять.
В этот день выдалась чудесная погода, золотистые ветви деревьев откидывали длинные тени, под ногами приятно шуршали опавшие листья, а в воздухе можно было учуять необычный, но весьма ароматный запах древесины. Вокруг избушки не было никаких тропинок, идти дальше я не решалась. Местность всё-таки была мне незнакома, хотя и была изумительно прекрасной и ухоженной. Это было заметно с первого взгляда. Кусты, которые окружали дом, были идеально подстрижены, они не были дикими, и деревья неподалеку высажены таким образом, что образуют небольшую аллею, ведущую к домику. Всё указывало на то, что кто-то хорошо приглядывал за этим местом.
Я решила отойти от деревянного крыльца и подошла ближе к березовой аллее. От моего исследования местности меня вдруг отвлек тихий звук неподалеку, похожий на шум мотора. Я отбежала обратно к дому, зашла за фасад и спряталась за широким дубовым стволом. Моему взгляду открылась дичайшее зрелище: вдоль березовой аллеи друг за другом ехали черные тонированные внедорожники. «Черные тонированные внедорожники», – звучит пафосно и забавно, но только не в том случае, когда они приехали за тобой. Такая мысль посетила меня, когда из одного из них вышел тот самый доктор, лицо которого я видела после первого пробуждения. Он был одет в белый медицинский халат, носил очки и выглядел сегодня очень злым и агрессивным. Резко жестикулировал руками, кричал на людей в черных костюмах, вышедших из соседних машин, дерзко отобрал у одного из них автомат Калашникова и направился внутрь дома. Наверное, за мной.
«Бежим, бежим, бежим!» – пронеслось красной строкой в моей голове. Последний раз подобная тревога у меня была в старшей школе, когда я прогуливала уроки физкультуры. Никогда бы не подумала, что однажды буду убегать от неизвестного мне доктора, приехавшего за мной на внедорожнике с кучей людей в чёрном. Вдобавок ко всему, у них есть оружие. Очень интересная разворачивается моя история. Надеюсь, сегодня они меня не убьют.
Подумав об этом, я ускорила шаг и со скоростью света бежала между деревьями. Мне было настолько
– Какого черта? Вы – идиоты! Даже не можете сделать нормально свою работу! Боже мой! – Кричал Доктор Фримэн, взявшись за голову, – по радару она должна быть где-то здесь, но он работает со сбоями, и я не могу установить точное местоположение! Прочешите эту область до дома. Полностью.
Радар? Он может знать, где я нахожусь? И что мне делать с этой информацией? Мои руки и ноги отказывались слушаться здравому рассудку, твердившему, что лучше сдаться Доктору сразу, чем тщетно скрываться в кустах. Они всё равно меня найдут. Рано или поздно. И лучше было бы их не злить, но мой инстинкт самосохранения диктовал телу, что нужно немедленно бежать и скрываться от этих опасных личностей. Я повиновалась. И медленно ползла в сторону, где видела пологий холм, за которым могла бы укрыться. Мой план мог сработать. Нужно было действовать быстро. Я сползла с возвышенности и укрылась в зарослях травы. Тогда с неба упали первые капли дождя. Только не это. Все мои мольбы о том, чтобы сейчас не начался ливень, не были услышаны. Это не остановило меня от выполнения плана по спасению. Я медленно, но верно двигалась в направлении холма. Промокшая, грязная, уставшая и продрогшая до костей, я была напугана до ужаса. Словно партизан на войне, ползла тихо и верно. И может быть спаслась бы, если бы не тот факт, что перед холмом был огромный овраг, в который я начала соскальзывать, как в болото. От влаги земля стала похожа на кашу, перемешанную с листьями. Я не могла зацепиться ни за что и медленно скатывалась вниз.
– Она здесь! Она здесь! – Ликовал незнакомец, стоящий у оврага, будто ребенок, а затем сообщил своему начальнику голосом киллера, – цель найдена, сэр.
– Отличная работа, – крикнул ему вышедший из соседних кустов Фримэн таким же тоном, – дайте мне ампулу.
Они стояли у края оврага и смотрели на меня сверху вниз. Меня от них отделяло лишь бревно, за которым я затаилась. Оно меня, конечно же, не спасло. Не в силах куда-то бежать, не в силах даже встать, я дрожала, как осиновый лист, прилипший к моей грязной щеке. Буквально спустя пару секунд чьи-то руки подняли меня за подмышки и вытянули спиной из оврага. Я лежала на мокрой траве и смотрела в осеннее небо. Как в тот день, когда это всё ещё не случилось. И Роберт был жив. И я была свободна.
– Ты – дура! – Это оскорбление вырвалось из уст Доктора Фримэна, набиравшего в шприц неизвестную жидкость из ампулы, – зачем нужно было убегать?
Даже говорить сил не было. Одного моего измученного взгляда было достаточно, чтобы он покачал головой и больше не сказал мне ни слова. Доктор наклонился надо мной и пронзил кожу на моей руке острой иглой шприца, перед этим очень учтиво пояснив:
– Это успокоительное.
– Успокоительное? Можно было просто дать мне чай и теплое полотенце. Я знаю, вы хотите убить меня. Я всегда хотела сказать перед смертью о…
– Заткнись уже.
С этими словами он отстранился от меня. Мой взгляд постепенно затуманивался. Спустя некоторое время я совсем перестала что-либо различать вокруг. «Успокоительное» подействовало очень быстро. Я провалилась в небытие. Помните, во всех рассказах и фильмах, когда человек говорит о смерти, он произносит фразу: «Свет в конце туннеля…»? Я не видела света в конце туннеля, но, так как находилась в бессознательном состоянии, негодовать по этому поводу не могла. Постепенно приходила в себя. Моё тело было слабым, словно я не спала полгода и была не в силах открыть глаза. Веки стали тяжелыми, неподъёмными. И опять пустота. Лишь чьи-то голоса вдалеке.