Лангбэрроу
Шрифт:
— Я знаю. — Крис закрыл глаза и попытался привести мысли в порядок. — Вам это труднее, чем мне.
— Необязательно, — ответила она. — Пожалуйста, откройте глаза.
Она внимательно посмотрела на него. Очень внимательно. Взгляд серых глаз проникал глубоко под кожу, устремляясь к его мыслям.
— Гм, — вздрогнул он.
Думайте о Квинце Что Вы видели в его комнате? Когда он… Когда он был…
Убит, подумал Крис. Когда он был жестоко убит.
Момент вспомнился легко.
Старик
Память раскололась. Дюжина одновременных убийств в одном сломанном зеркале.
Фигура в чёрном. Бегущий пожилой человек с седыми волосами. У него были жестокие глаза и клювообразный нос.
Да, это человек с портрета.
В левой руке он держал кинжал с двумя лезвиями. Квинц обернулся, и злоумышленник нанес один-единственный удар в оба сердца. Старый Генерал пытался что-то произнести, но кровь, полившаяся изо рта, мешала ему.
— Ты, — прошептал он.
На зеркало была наброшена чёрная ткань.
— Убийца! Убийца! Это был ты!
— Я невиновен! Вернись! — Голос Доктора отзывается эхом в темноте.
— Я видела тебя! Убийца!
— Инносет, послушай!
Извините, подумал Крис. Это — моя голова.
— Убийца! — прошептала Инносет.
Крис открыл глаза и увидел Барсука позади Инносет.
— Барсук! — Доктор тут же оказался рядом, отодвигая животное назад. — Мне не нужна защита. — Он повернулся к Инносет. — Да, это был я. Самый первый. Я узнал себя. Вы правы.
— Как ты смог увидеть это? — спросила она, поднимаясь.
— Я вошёл после тебя. Подумал, что тебе, возможно, понадобится помощь.
— Значит, ты признаешься в убийстве.
— Признаюсь? Я даже не помню его.
— Подождите, — сказал Крис. — Барсук? Это были Вы на рабочем столе? Существо поднялось.
— Каком столе?
— Столе в комнате Квинца.
— Оставь это мне, — прервал Доктор. — Барсук, кто убил Квинца?
— Я не знаю, — быстро ответил робот. — Это действительно произошло?
— Вы знаете, где завещание Квинца?
— Не знаю.
— Та память, возможно, была стерта, — сказала Инносет.
Доктор подошел к одному из окон и присел. Он выдернул доску и посмотрел на выпавшую черную землю с камнями.
— Ты раньше была в состоянии хорошо видеть отсюда. Тот старый разрушенный сад. Помнишь, Инносет? И однажды ты сказала, что в тот самый день, когда я появился из Станка, ты видела там незнакомку. Она наклонилась, окунув в воду длинные волосы. Солнечный свет мерцал зелеными и коричневыми бликами на её одежде, поэтому ты даже сомневалась, что она действительно была там. И ты спустилась в сад, чтобы найти ее, но там никого не было. Только фрукты, упавшие в воду и аромат роз.
— Женщина роз, — сказала Инносет. — Я помню. Мне
— Я не верю в предзнаменования. Предзнаменования — пустые грозовые тучи без дождя. Попытка ухватиться за сломанную соломинку. — Он хотел вернуть доску на место, но передумал. — Что я могу сказать, Инносет? Я бы не забыл об убийстве Квинца, но мы только что видели, как оно произошло. Это был я, первый Доктор. Но я не возвращался сюда. Я верю, что бедный старик любил меня. Хотя также был и тираном. Но я бы никогда не убил его.
— Тогда где ты был? — спросила она.
— Не здесь, — ответил он. — Я был далеко отсюда.
— Где?
Он раздражённо постучал пальцем по оконному стеклу.
— Я не помню. Действительно, глупо.
Крис перевел взгляд с одного на другого. Они оба уставились на него. Проникали внутрь головы, читая мысли.
Он знал, кем была женщина. Она сидела у Двери в Прошлое, и вокруг витал аромат роз.
ГЛАВА 22. Быстрота руки
В Капитолии раздался сигнал тревоги. Инносет посмотрела сквозь окно на небо. Она забыла, что такое необъятность. Оно испугало её — заполненное чёрными грозовыми тучами, среди которых возвышалась Цитадель с её башнями и мостами, освещенная золотистым закатным солнцем. Это было больше, чем она могла представить. Она находилась здесь, её ум транспортировался в другое место и время. Внезапно возле неё появился Доктор. Он взял её за руку, и они обернулись, чтобы осмотреть комнату.
Кабинет был наполнен старыми книгами и бумагами. За столом сидел первый Доктор. Его седые волосы были зачесаны назад. Он был одет в тёмно-зелёную тунику. На его носу подёргивались очки.
С недовольным выражением лица он рассматривал какой-то документ, на котором стояла печать Дома Лангбэрроу — два дерева с серебряной листвой и переплетающимися ветвями.
Благородный Квинцессетианобайолосатугразададеуилангбэрроумас, 422-й китриарх Дома Лангбэрроу ожидает Вашего присутствия на своей годовщине смерти во время прочтения завещания и погребения.
Слово «ожидает» было зачёркнуто, а рядом небрежно добавлено «требует».
Первый Доктор включил плазменный экран, на котором высветилось сообщение: Ваше заявление о повышении было рассмотрено и отклонено. Вы продолжите работать в качестве архивариуса. Внизу стоял штамп: Регистратор Непрерывного Наблюдения.
Он сложил руки на груди, по-видимому, находя ситуацию забавной.
— Это — заговор. Достаточно ясный, — пробормотал он, но в его глазах отражалось иное. — Что ж, посмотрим, кто будет вести первую партию.
Он продолжал что-то бормотать, когда раздался громкий стук в дверь. Он замер. Снова удар.
Прежде, чем он успел сойти с места, что-то большое, похожее на гроб, пролетело сквозь закрытую дверь. Чёрный ящик завис над ковром над уровнем пояса.
Удивившись, Доктор схватил свою трость и подошёл к созданию. Оно трещало и щёлкало, слегка вибрируя.