Lapides vitae. Изумруд Меркурия
Шрифт:
Прошло несколько недель. Лето постепенно ушло, уступив место сентябрю, хотя на нашем острове изменение времен года было не заметно от слова «совсем». И даже когда наступил ноябрь, мы не почувствовали никаких изменений в погоде.
К концу сентября индивидуальные занятия почти закончились, оставшись только в виде одного часового урока в день, уступив место непрофильным, групповым предметам. Оружейные уроки, на которых мы учились стрелять из всего, что попадалось нашему преподавателю под руку; уроки шитья, где мы из старой одежды и рваных тряпок создавали себе гардероб каждый раз в новом
Учитель по основам выживания тоже не говорил, зачем нам нужен его предмет, при этом учил нас строить жилища из подручных материалов, разводить костер, охотиться с помощью оружия, сделанного так же из всего, что попалось под руку.
Тем не менее, мы были благодарны совместным занятиям как минимум потому, что они сдружили нас. Теперь подростки из разных стран часто стали проводить время после занятий вместе, иногда даже ночуя в чужих домах. Мы убегали ночью из дома, чтоб побродить по острову, посмотреть на звездное небо. Мы были детьми. Мы были счастливы.
И жить в таком размеренном темпе нам было суждено до ноября. Потом же случилось то, чего никто из нас не ожидал.
Наши охранники решили поиграть.
Остров Поррод. 3 ноября
Самым обычным субботним школьным утром, когда я собирался на занятия, с нетерпением ожидая от Сюин рассказа после уроков о сохранившихся традициях Востока, Димитрий без стука влетел в мою комнату и сказал, что занятия на сегодня отменяются. На мои вопросы он, как обычно, не ответил, а только намекнул на то, чтоб я оделся как можно удобнее.
Натянув футболку и шорты (на улицы было жарко), я запрыгнул в кроссовки и спустился вниз, где меня уже ждали Инга и Димитрий, влезшие в черные обтягивающие спортивные костюмы. Они бросили на меня оценивающий взгляд и усмехнулись, переглянувшись.
Я вышел за ними из дома и побрел по пятам, думая о том, куда они меня ведут, ведь уже с июля я ходил в школу и по острову сам. Но даже если они меня и сопровождали, то никогда не делали этого вдвоем.
– Куда мы идем? – не стал временить с вопросом я.
– К причалу, – ответила Инга.
– Зачем это?
И снова секреты! Димитрий неопределенно пожал плечами, а Инга сделала вид, что не услышала меня.
Когда мы подошли к причалу, на волнах у которого качался небольшой корабль, на котором мы прибыли сюда, то увидели там уже шестерых человек: Сюин, Жака и их охранников. Я спросил у своих телохранителей разрешения подойти к друзьям и, получив кивок в ответ, показал китаянке и французу, мол, отойдем?
– Для чего все это? – спросил у меня француз, когда мы расположились на песке чуть в отдалении от причала. – Мои ничего не говорят. – Жак хоть немного, но изменился со времени прибытия на остров: отреченность в его глазах пропала, да и сам он начинал вести себя иногда даже активно.
– Не знаю, но вряд ли стали бы они просто так отменять занятия. А ты как думаешь, Сюин? – обратился я к азиатке, которая стояла почти у самой воды.
– Я тоже не знаю. Но, возможно, нам предстоит физическая работа, иначе бы нас не вырядили в легкую одежду, – она поежилась от очередного дуновения ветра.
Китаянка была одета в футболку и легкую кофту на замке, бриджи и кепку, под которую были спрятаны длинные волосы. Короткие же продолжали закрывать одну половину лица.
Жак зачерпнул песок в кулак и высыпал его через пальцы.
– Что я вообще тут делаю? – прошептал он в надежде, что никто его не услышит. Я не стал отвечать, понимая, что это – личные мысли, и лезть туда – только причинять неудобства другу.
Я смотрел на океан, по которому бежали волны от легкого ветерка, чистое небо, по которому не проплывало даже облачка. Было бы приятно лежать на песке в такой день, если бы не чувство ожидания.
Вскоре раздались голоса, и на пляж вышли группы Эдвина и Ютты, а через несколько минут за ними – Леандро и Джульетты. Теперь все были в сборе, но охранники ничего не говорили.
– Димитрий, – громко обратился я к охраннику, не выдержав ожидания. – Зачем мы здесь?
– Подожди, вот придет Сюмбюль, тогда и узнаешь, – мужчина отмахнулся и указал на песчаную дугу, по которой шел наш учитель по основам выживания.
Это был невысокий жизнелюбивый мужчина, почти всегда ходивший в длинном халате и чалме. Его густая черная борода оставляла открытыми только темные глаза и большой нос, скрывая подбородок и рот и переходя в бакенбарды.
Мужчина, не торопясь, подошел к нашей группе из двадцати одного человека, улыбнулся глазами, потер руки и начал, обращаясь, почему-то только к нам семерым:
– Добрый день вам, дети, если он добрый. Сегодня мы отменили ваши занятия, чтобы провести испытание, – Сюмбюль всегда говорил только по делу без лишних присказок и предисловий. – Это испытание направлено на то, чтоб оценить ваш уровень подготовки и решить, что дальше делать с вами. Потому, постарайтесь выложиться на максимум, чтоб мы, ваши учителя, не краснели за вас.
Представьте себе, что вы попали на вражескую территорию, на которой вам нужно выжить в течение трех дней. Ваша охрана становится вашими врагами, а вы теми, кто должен выжить любой ценой. – Учитель тараторил, не давая спросить ничего.
Мы посмотрели на охранников недоумевающими взглядами, но взрослые бесстыдно улыбались, явно понимая, о чем идет речь.
– Правила такие, – Сюмбюль не останавливался. – Сейчас вам дается фора в десять минут, чтобы собрать нужные вещи в доме и спрятаться в лесу. Затем за вами начнется охота. У каждого из четырнадцати охранников будет оружие заряженное краской, которую можно смыть лишь специальным раствором, флакон с которым находится лишь у меня, а нахожусь я на этом корабле, – он показал на судно, раскачивающееся у причала. – Ваше оружие находится в школьном холле. С помощью него вы можете поражать своих врагов, ну или друг друга, но, если на вас попала краска – вы должны прибыть ко мне. Я осмотрю вас и, если обнаружу, что краска (которая в теории является снарядами) повредила жизненно важные органы, то признаю вас мертвыми. Если нет – стираю ее, и вы продолжаете борьбу. Как только время выйдет – я подам сигнал, и, если у учеников останется хотя бы один «выживший», то им присваивается победа. Если нет – выигрывают охранники. Так же игра считается оконченной, если убили полную команду тех или других. Все понятно? – он посмотрел на нас.