Лапочка
Шрифт:
Слегка спустившись вниз, он снова завладел грудью, сжав руками округлые холмики и нежно посасывая поочередно соски. Он влажно целовал их, добавляя к моему оргазму еще более ярких впечатлений, хотя я и так перед глазами видела только звездочки. Хотелось теперь самой наброситься на мужчину, хотя и понимала, что он этого не позволит, иначе ему придется бороться с самим собой. А сегодня я так уж и быть, позволю ему немного мною руководить. Пусть почувствует себя взрослым дяденькой.
Булат достал руку из трусиков, и последний раз поцеловав вершинки грудей, натянул на меня одеяло, а сам разместился рядом повернувшись
– Смотрю, ты все еще в шоке, - первый нарушил тишину Богословский, повернув голову к нему, заметила в свете ночной лампы несколько морщинок на лбу, которые тут же захотелось разгладить.
Протянув руку, пальцами провела по его влажной коже, морщинки разгладились сразу же, как Булат расслабился, возможно от моих прикосновений. Мне это нравилось.
– Я не знаю, как мне себя после такого вести, - тихо проговорила я, повернувшись на бок, чтобы удобнее было касаться мужчину.
– Все очень просто, только не напрягайся, тебе же сейчас хорошо, - он рукой убрал с лица волосы, и обнял меня за талию.
– Но ты напряжен.
– У меня другое напряжение, моя девочка, но я схожу в душ и все пройдет.
– А-а! Поняла… это…
– Конечно, я возбужден. А что ты хотела? Лежишь предо мной почти обнаженная, возбужденная, доступная, и думаешь, я буду спокоен, как удав?
– Может, ты меня научишь чему-то большему?
– Обязательно научу, Лапочка, но не сегодня. Иди ко мне, - он прижал меня к своей груди, где я могла четко слышать удары его сердца. – Засыпай, а я буду рядом.
Утро наступило быстро. Выспавшаяся и полна сил, я сладко потянулась в постели, и ощутила что-то неладное на своем теле. Насколько мне подсказывала память, засыпала я в штанах, а сейчас было такое чувство, что нахожусь в одних трусиках. И действительно, заглянув под одеяло, не обнаружила на себе ничего, кроме белья, и чуточку смутилась, представив, как Булат снимал с меня штаны, да уж, то еще зрелище. Но по сути, вчера он делал со мной такие вещи, что просто раздеть не является для него криминальным. Так что, пусть и он привыкает ко мне, к тому же, чего скрывать, мне была приятна его забота, и я очень надеялась, что это не разовое проявление нежности.
Довольно улыбнувшись, еще раз потянулась, и решила выползать из постели, да и не мешало бы проверить, ушел ли домой мой сосед, или притаился в кухне, в ожидании спящей красавицы. Ой, это я про себя?
Отыскав в шкафу теплый халат, быстро оделась, повязав пояс на талии, и вытащив волосы из-под ткани, пошла в кухню. В прихожей по-прежнему стояли корзины с цветами, и я улыбнулась при виде них, а потом вдохнула приятный запах пионов. Отличное начало дня.
– Ух ты! А кто это у меня здесь притаился? – радостно провозгласила я, когда войдя в кухню, увидела сидящим в детском кресле Мирошку.
– Лапоська! – радостно завизжал малыш, и тут же потянул ручки ко мне.
Я не смогла отказать, и подняла ребенка на руки, мельком взглянув на Булата, который внимательно наблюдал за мной. С огромным удовольствием я прижала к себе Мирослава, вдыхая полюбившийся детский запах, а он с порывом обнял меня за шею,
– Папа готовит, - оповестил малыш, после того, как оставил на моей щеке звонкий поцелуй.
– Доброе утро.
– Доброе, - ответил Булат, и тут же повернулся к плите, на которой в сковородке что-то жарилось. – Выспалась?
– Да, спасибо, - получилось не очень уверенно, но я чувствовала себя немного скованно, хотя и находилась в своей квартире.
Присев с Мирошкой на стул, я наблюдала, как Булат умело орудует на моей кухне, словно знает, где и что лежит, а еще чувствует себя, как дома. Мне это нравилось. Безусловно, это был плюс нашим начинающимся отношениям, то что он мог свободно себя вести. И я смогу, просто мне нужно немного времени.
– Вообще-то мы с сыном хотели принести тебе завтрак в постель, но ты нас опередила.
– Простите, но я выспалась и не стала задерживаться в кровати.
– Лапоська моя, - сказал свое слово малыш, снова крепко обнимая меня за шею.
– Он мне уже все уши прожужжал про тебя. Так и рвался к тебе в кровать, да я не пустил, ты же была не совсем одета.
– Да уж… Спасибо!
– Не против, что я немного Мирошкиных вещей тебе перенес? Как я понимаю, это теперь просто необходимо.
Я огляделась по сторонам и действительно увидела необходимые ребенку вещи, которых прежде у меня не было. И сказать по правде, только сейчас с души словно камень упал, потому что я знала точно, Булат не станет играть чувствами собственного ребенка, которого он отстаивал у его матери всеми силами. Мирошка и так относился ко мне с доверием, а Богословский все это видел, и понимал, что его поступки ведут к важным решениям.
– Мне кажется, что так даже уютнее.
– Дети – это всегда тепло. А если мы с тобой хотим чаще проводить время вместе, то будет лучше, если у Мирослава будет здесь самое необходимое.
– Я согласна с тобой.
– Сама понимаешь, Мирошка неотъемлемая часть меня.
– Безусловно! Не переживай, я очень люблю Мирошу, - склонившись к макушке ребенка, я снова вдохнула его запах, прикрыв от удовольствия глаза.
Как можно не любить это маленькое кучерявое чудо? Он же замечательный малыш, который, как и все, нуждается в своей маме. И пусть мне до мамы далеко, но я постараюсь быть той, кому Мирослав сможет доверять целиком и полностью. Для меня дорог этот ребенок, и даже если на минутку представить, что у нас с его отцом ничего не выйдет, я все равно буду навещать малыша.
– И я тебя убью, Лапоська.
– Мы слышим то, что хотим слышать, - с улыбкой заметил Булат, и выключив плиту, принялся раскладывать завтрак по тарелкам. – Поедешь со мной за подарками?
– Правда? – удивленно воскликнула я, благодарно кивнув, когда мужчина поставил около меня макароны и поджаренные сосиски.
– Да, я еще не покупал подарки к Новому Году, думаю, сегодня хороший день.
– Я согласна.
– Я разговаривал с твоим отцом, они сегодня встречают в аэропорту Оливию, а потом заедут к нам, за Мирошкой.