Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся
Шрифт:
Мой взгляд зацепился за парня, который тащил на горбу два больших, в его рост мешка с каким-то барахлом, перемещаясь огромными шагами. Его бицепсы под футболкой горели тусклым светом. Я открыл рот от удивления, хотел было спросить Сян про это — но решил, что при погонщике задавать глупые вопросы не стоит. Показал на группу людей европейского вида на тротуаре:
— Так все эти люди, туристы?
— Почти все, это же самый центр. В районы никто из них не сунется! Ну, кроме русских, они, говорят, самые бесстрашные! — ответил
— Хм… — протянул я.
— Чего? Да, у нас же тут теперь Восьмое чудо света. Куча народу приезжает постоянно. Одна из основных статей бюджета по договору с кордонниками. Пытаются обрести здесь невероятные способности. Мало у кого получается, нужна генетическая предрасположенность.
— У тебя кстати, лихо получается, — добавила Сян. — Очень, очень мощный потенциал, неожиданно, я прям немного в шоке, впрочем, следовало ожидать…
— А чего ты ожидала? — осторожно спросил я.
— Ну… — Сян явно смутилась. — Понятное дело, что простого человека не будут так охранять.
— Я не знаю, почему меня охраняли, — отозвался я после некоторого молчания. — Для меня это тоже непонятно.
Я покосился на спину погонщика и тихо спросил:
— Эти Циановые Кулаки, они кто?
— Кулаки — это клан, — так же негромко отозвалась Сян. — Банда практиков Ци, одна из самых крупных. Они контролируют район от Эпицентра до набережной, госпиталь как раз в середине их территории. Так было не всегда, но последнюю пару лет, точно. В начале госпиталь был нейтральной территорией, но Кулаки её отжали под себя.
— Значит, мы сейчас на их территории?
— Точно. Правда, уже ближе к краю.
Я задумался:
— Есть идеи, куда поедем?
— Я как-то вот так сразу не готова ответить, — поморщилась Сян. — Ума не приложу, куда податься.
— Что думаете? — спросил я у водилы. — Где можно потеряться в этом городе?
— Затеряться здесь — раз плюнуть, — усмехнулся погонщик. — Но так, чтобы не нашли, это чуть дороже встанет. Но, для началу, я вам, ребятки, присоветовал бы переодеться. А то вы даже для Эпицентра странно вместе смотритесь.
Мы с Сян переглянулись и невольно улыбнулись. Ну да, я — в больничной пижаме, она в белом же брючном медицинском костюме — услада пубертататного подростка. Заметная парочка, беглецы из сумасшедшего дома, видно нас за километр, не меньше.
— У меня такая классная блузка в госпитале осталась… теперь не переодеть, — вздохнула Сян.
— Есть идеи? — спросил я у Сян.
— Хм. А что, уважаемый извозчик, — обратилась Сян к нашему таксисту. — Сможете нам посоветовать место постильнее?
— Легко! Центральный рынок!
— А не поздно? — я с сомнением взглянул на затянутое тучами черное небо. — И там… безопасно?
— Центральный рынок никогда не спит, — пафосно ответил погонщик. — Да и время ещё детское. И безопаснее — некуда.
— Тогда — трогай, — я с интересом наблюдал как извозчик зажигает фары на крыше паланкина.
—
А погонщик уже разворачивал своего зверя.
Путь наш лежал к факелу Основного Потока.
Глава 4
Бойцовская лапшевня бабули Хо
Центральный рынок, действительно, не походил на место, склонное к сонной дремоте.
Я ничего такого в жизни не видел. И в унаследованной от Чана памяти, уже изрядно подернутой забвением — шесть лет ею не пользовались же! — ничего такого на этом месте не припомнилось. Это была помесь центральноазиатского базара со стихийным блошиным рынком и рок-фестивалем.
Расплатившись с любезным водителем банты, мы нырнули вглубь этой сетевой структуры из быстросборных конструкций, ярко освещенных фонарями и отблеском Основного Потока.
Палатки, лавки, горластые зазывалы, болтливые торговцы, развалы невероятного товару, все как положено. Там было все!
Шмотки, техника, животные — причём, невиданные, жратва всякая. Невероятные скидки и чудовищные ценники.
Свет близкого уходящего в облака факела превращал ночь в натуральный день.
А еще я заметил занятную деталь: множество маленьких, с полметра квадратуры, солнечных батарей над каждой лавкой, направленный на Основной Поток. Ловят видимую часть спектра ци-излучения? Изящно! И вообще, ловко устроились.
Одна лавка меня прямо мгновенно покорила, я даже не сразу понял чем. Это была лавка с мечами.
Я вообще до всего этого холодняком особо не интересовался, и никакими дончанками, южанками или финками не соблазнялся, интересуясь больше настоящими женщинами. А тут меня как приковало к месту, залип как подросток. Собственно, почему как? Это Чан и залип, самое страстное его увлечение, унаследованное от деда — длинные клинки на рукоятях.
Дзяни, дао, кончары, катаны японские и португальские, обсидиановые конерезы ацтеков, полыхающие лезвия европейцев. Залип насмерть.
Из глубины лавки за мной долго наблюдал хозяин, пока Сян носилась по примерочным бутикового ряда, разумно в этом вопросе на меня не полагаясь. Потом хозяин вышел ко мне, приказчик задававший мне тупые вопросы, в духе «чего изволите?» тут же отступил назад. Хозяин снял с подставки дзянь, приковавший мое внимание, вынул меч из ножен и молча протянул мне его длинную, обтянутую кожаным шнуром рукоять, с бунчуком из шелка свисающим с конца рукояти.
И я, не думая ни о чем взял этот меч. Правильно взял расположив пальцы на рукояти, как положено, одни напружинив, другие ослабив, что хозяин меча конечно заметил.