Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся
Шрифт:
И в третьих — уж слишком эта история смахивала на классических «плохих русских», а по опыту прошлой жизни я мог предположить, что спецслужбы моей родины за границей выглядят и ведут себя совсем по-другому, деликатнее. В общем, успокоил я себя, два мужика выглядят не как бандюганы или спецназовцы. А как особый вид туристов — искателей приключений. Просто не надо было так пристально в них глазеть.
И всё же, любопытство меня просто распирало. Бабуля Хо тем временем принесла две большие дымящиеся плошки, присела рядом, посмотрела на иностранных гостей и приветливо им помахала.
— Уважаемая Хо, вам известен кто-то под кличкой… Одноглазый или Циклоп? — спросил я бабулю.
— Не, не припомню… Это вы у этих подслушали? Уже второй раз за неделю пришли. Иностранцы. Русские, кажется, да. Ищут какого-то ци-клопа. Якобы, если его раздавить — то даст то ли иммунитет от всех болезней, то ли способность безошибочно чувствовать ложь — что-то такое.
Циклоп. Ци-клоп. Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, когда осознал забавную игру слов на языке моей родины.
— То ли мужскую силу… — пробормотал я с полным ртом лапши, но уже не стал развивать тему, поймав взгляд Сян. — Но разве клопы могут обладать ци?…
Бабуля в некоторым удивлением кивнула и продолжила:
— Любой живой объект может что-нибудь такое поймать! А иногда — и не живой. Хотя ребятки с рынка рассказывали, смеялись, говорят, что это всё владельцы дешёвых ночлежек придумали, чтобы с богатыми звёздчатыми магнатами конкурировать. Кто знает… Ци-существа — они такие… Зашла вам моя лапшичка-то, да? Хорошо, хорошо, кушайте! Я вам сейчас половничек добавки налью.
— Спасибо, бабуля Хо!
После добавки владелица заведения подумала нас покинуть, но Сян её остановила.
— Постойте! Уважаемая Хо, у меня есть вопросец один. Я знаю, прозвучит это нагло, но не в курсе, есть ли на рынке работа? Для медсестры или ци-ортопеда? А то… я тут неожиданно уволилась, и голяк у нас, в общем.
Бабуля Хо сочувственно покачала головой.
— Понимаю, понимаю… Что ж, покумекаю со своими арендодателями — авось, чего-то и подскажут. Приходи в начале следующей недели — там чего подскажу.
Расплатились коинами со скидкой и распрощались. Была мысль сказать что-то напоследок таинственным искателям волшебного клопа, но я сдержался. Тут такие туристы не одни, ещё успею освежить знания в лингвистике.
После лапшички сила в руки вернулась, и я стал катить коляску самостоятельно, руками. Обратно мы двигались другим маршрутом — от рынка свернули не в сторону небоскрёбов, а в кварталы у большого моста, напоминающие деревеньку. Нет, на гетто оно всё ж не походило — дома стояли более-менее опрятные и ухоженные, с садами и припаркованными за заборами новенькими электроскутерами. Здесь, пожалуй, впервые в городе я увидел такое число детишек. Бегали с игрушечными мечами, устраивали прятки, перетекающие в потасовки, в общем, как и в любом нормальной полу-сельской местности. Впрочем, и я спальников нормальных здесь не видел — небоскрёб Янсена стоял полузаброшенный, а остальные посещённые мной районы были слишком близкими к Эпицентру, и семейные в них жить не хотели.
Вдруг вспомнилось.
— Где-то читал сравнение, как дерутся человеческие дети и детёныши приматов — до определённого возраста, типа, одно и то же поведение, мимика, движения. Какие-то учёные изучали. И ещё то же самое — в компании пьянчужек.
— Думаешь, пьяные практикуют стиль обезьяны? — Сян нахмурилась и сделала смешное лицо — она так часто делала, когда говорила умные вещи. — Ну, вообще-то действительно, похоже.
— Да нет, я о другом…
Развить тему и договорить я не успел. Послышались крики, грохот, откуда-то из-за поворота выскочила группа людей.
— Помогите! — услышал я женский голос
Сян тут же рванулась с места и скрылась за углом. Я подобрал все остатки ци в руках и резво покатил за ней.
Как же разительно отличалось моё состояние до волшебной лапшички и после! Десяток метров до угла я проехал за десять секунд, затормозив в конце с небольшим дрифтом у самого края бордюра, а затем осторожно съехал вниз.
В паре домов за углом творилось что-то нехорошее. Со всех сторон бежали люди, в основном — женщины и молодёжь, пахло палёным. Я подъехал ближе и увидел — искрил упавший фонарный столб, словно переломленный пополам, а под обломками забора и столба лежал подросток лет двенадцати, в порванном школьном костюме.
Вокруг валялись какие-то доски, коробки, а забор, частично бамбуковый, частично из металлической сетки — был разворочен словно от какого-то мощного удара. Парень лежал на обломках забора без движения, а провода искрили всего в метре от него, преграждая дорогу спасателям.
Я мигом понял ситуацию.
— Стоять! — рявкнул я Сян, всё порывавшейся шагнуть ближе. — Всем стоять и не трогай! Шаговое электричество! Паренёк, наверное, мёртв.
— Что случилось?! — старушка тоже вовремя остановилась рядом с Сян. — Сяоху! Они снова избили малыша Сяоху!
— Я видела, он первый задирался! — послышался детский голос. — Вон они! Туда убежали!
Я разглядел пару фигур, удалившихся за поворотом соседнего квартала.
Послышался чей-то женский плач. Я ещё раз взглянул на парня. Таким же парнем, наверное, был и я шесть лет назад — валявшимся среди обломков после открытия Потока и прихода первого Зверя. И меня же кто-то спас? Следовательно, и я должен спасти. Посмотрел на обувь собравшихся — лёгкие шлёпки хрен пойми из какого материала. У каталки же моей колёса были резиновые. Диэлектрик.
Что ж, пора вспомнить уроки ОБЖ и электротехники. Я решил действовать. Сперва подошёл к груде из досок, наклонился, подобрал бамбуковую палку подлиннее и полегче.
— Чан, стой! — чуть не завизжала Стрекоза. — Тебя убьёт током!
— Я знаю, что я делаю! Это диэлектрик.
— Господин инвалид всё правильно делает, — сказала очкастая девочка, стоявшая в стороне. — Нам на уроке показывали.
Подъехал ближе, отталкиваясь ею, как веслом. Затем подсунул под провод, положил один конец на подлокотник каталки, схватился за деревяшку обеими руками, поддел конец порванного провода, и…