Ларец Самозванца
Шрифт:
Прокоп и Шагин, переглянувшись, встали. Кажется, разговор был закончен.
5
В дремучем лесу темнело рано, и Яцек на себе ощутил все прелести вечерней жизни такого огромного, наполненного самой разнообразной живностью леса. Час назад «расставшись» с шишами — проследив их до самого их гнездища, Яцек всю обратную дорогу бежал, сломя голову, назад. Ему всё время казалось, что его преследуют, меж лопаток угнездилось и никак не хотело исчезать ощущение злого взгляда, чесалось…
— Мама! — шептал Яцек, спотыкаясь и вставая, снова бросаясь бежать, снова спотыкаясь. — Мама… Мамочка!
Единственной его надеждой спастись от лютого ворога, несомненно, желавшего его смерти, были Зарина и Марек. Сейчас он совершенно не задумывался о том, что лезло ему в голову всего два часа назад. Какая ревность, право!.. Более всего сейчас хотелось увидеть наглую рожу Марека, сочувствие пополам с насмешкой в глазах Зарины… Да что угодно, лишь бы они были рядом!
На их поляне никого не оказалось. Пустая поляна, брошенные в беспорядке вещи, которые разбойники не сочли достаточно привлекательными, стойкий запах крови и грязных бинтов…
— Марек! — робким полушёпотом позвал Яцек приятеля. — Зарина!
Ни тот, ни другая, разумеется, не откликнулись. Более того, непохоже было, что они хотя бы приближаются. Лес был полон звуков, но все они казались слишком жуткими, враждебными Яцеку.
— Всё! — со слезами выкрикнул юноша, со всей дури плюхаясь тощей задницей на землю. — Всё, жрите! Жрите, терзайте… даже защищаться не буду!
Он лёг ничком, чтобы даже не видеть тех чудищ, что, несомненно, уже подбираются к нему. Зажмурил глаза. И сам не понял, как заснул… Ему снилась Зарина, идущая к нему навстречу в одних только шальварах. Маленькие её груди с двумя острыми вишенками сосков на вершинах, дерзко торчали вперёд и чуть в стороны, а улыбка её сулила Яцеку массу удовольствий… когда она дойдёт. Но вот она дошла, и Яцек уже мог различить мельчайшие детали её изумительно красивого тела.
— Ишь, разоспался! — голосом Марека сказала ему Зарина, и Яцек нехотя вынырнул из сна.
— Проснулся? — Марек веселился, глядя на него с высоты рослого красавца-жеребца, совсем не похожего на его прежнюю коняшку. — Ты так сладко чмокал во сне, словно с девкой целовался… Что тебе снилось, тихоня?
— Что снилось, то и снилось… — проворчал Яцек, потягиваясь. — Ой!
Наконец-то узрев, что Марек не один, Яцек поначалу не разглядел его спутников. Когда же разглядел…
— Марек… — враз севшим голосом просипел он. — Там…
— Там — московиты! — весело оскалившись, подтвердил Марек. — Вставай! Помощь пришла!
Рослый воин в добротном зерцале, с пистолем в правой, опущенной вдоль тела руке, придержал возле него коня.
— Ты — Яцек? — коротко спросил он. — По-русски баешь?
— Говорю! — подтвердил Яцек немного даже обиженно. — Только я, в отличие от Марека, не предатель!
Марек хихикнул, что-то вспоминая, потом полез в затылок, поморщился…
— Ага, я — главный изменщик! — подтвердил не без удовольствия. Как вспомню, как изменял, сразу в затылке чешется.
— Что поделаешь! — беззлобно возразил ему воин-чужак. — Ты сам на рожон полез… Но — храбр! Неужто надеялся с полудюжиной казаков справиться?
— А что ж? — с вызовом спросил Марек. — Смотреть, как они девку лапают?
— Я и говорю, храбр! — усмехнулся каким-то своим мыслям воин. — Ладно, время не ждёт… Яцек, я — сотник Кирилл Шулепов, государев человек. Твои друзья позвали нас на помощь. Мы, русские, обид не помним, а уж боярыне и вовсе готовы помочь. Так что пока нам по дороге… Ты нашёл их лежбище?
— Лежбище? — со сна Яцек соображал ещё хуже, чем обычно.
— Лежбище! — терпеливо повторил сотник Кирилл. — Укрывище, если тебе угодно. Место, где они живут!
— А… Нашёл, конечно! — не без гордости. Отсюда версты три, пожалуй, будет! Там и колея есть…
— Что там? — полыхнув взором, спросил Марек. — Яцек, ну не тяни!
— Я откуда ведаю? — пожал плечами Яцек. — Не то монастырь, не то замок старинный. Стены и башня одна стоят ещё! А внутрь я не лазил… извиняйте!
— И вокруг этого… замка… тоже не ходил? — быстро, запнувшись лишь на «замке», спросил сотник.
— Нет! — смущённо признался Яцек. Он так и не рискнул сказать, что болтаться посреди ночи, да по болоту, было бы выше его сил. К тому же в озере, в середине которого, на острове, стоял этот «замок», кто-то плавал, издалека громко и протяжно стонали… не иначе, крики грешников из Ада доносились… Но и про это Яцек умолчал. К тому же, наконец-то показалась Зарина.
— Что, страшно было? — нарочито громко спросил Марек, только завидев её.
— Страшно! — вздохнул честный Яцек. — Ты не представляешь, Марек, какие там чудища водятся! Глаза — во! Зубы — во! Лапы — вы! Когти на них — во какие!!!
— Ты их что, видел? — дрожащим голосом спросил Марек.
— Ну… — замялся Яцек. — Близко не видел. Только глазищи у них сверкали! Бр-р-р…
Тут он заподозрил наконец, что голос Марека дрожит вовсе не от страха, всмотрелся… Марек изо всех сил пытался задавить смех, но это у него не слишком хорошо получалось. В конце концов, смех одолел, и Марек расхохотался прямо в лицо приятелю…
Побагровевшего Яцека утишила Зарина. Подойдя к нему вплотную, она сладко его расцеловала, одним своим поцелуем оборвав хохот Марека.
— Яцек, ты — герой! — тихим, проникновенным голосом сказала девушка. — Я восхищаюсь тобой!
Мрачный Марек, который вовсе не считал приятеля героем, зато не без оснований считал героем себя, нахлестнул коня, послав его прочь отсюда… Ещё не хватало — любоваться на такое… Такое… Такое непотребство!
Он так обиделся, что не разговаривал всю дорогу, пока сотня московитов, сильно поредевшая, впрочем, лесной заросшей дорогой продвигалась вглубь леса. Сотник московитов, оказавшийся ко всему ещё и осторожным сверх всякой меры, никуда не торопился, предпочитая полагаться на поговорку «тише едешь — дальше будешь». Отряд не делал и шага, предварительно не убедившись в отсутствии засады, по обе стороны, шагов на двадцать удалившись вглубь чащи, двигались десятки стрельцов, тыл сотне прикрывал крепкий заслон из казаков. Про ертаул и говорить не приходилось. Насколько Марек разобрался в отношениях внутри сотни, во главе этого дозора сотник Кирилл поставил ближайшего своего помощника. Марек, впрочем, предпочёл предположить, что московит просто испугался… Вот пан Роман, как бы осторожен не был, разведкой всегда брезговал, искренне или неискренне полагая, что настоящий воин всегда одолеет в честном бою… А от нечестного дозором не заслонишься. С учётом того, что сам пан Роман был мастером засад и обходов, это выглядело несколько странно, но, тем не менее, так было. Пан Роман и его казаки давно уже преодолели бы эти несчастные три версты!.. Марека тем более раздражала задержка, что все эти три версты Зарина ехала бок о бок с Яцеком и, по сияющему лицу приятеля, он без сомнений определил, что разговор ему нравится. Ну, а про общество и говорить не приходилось. Зарина! Красавица Зарина, с её румяными щёчками, тонким станом, высокой грудью, нежными, похожими на лепестки розы губами… Марек ощутил некоторое неудобство. Высокая лука седла начала мешать. Он поспешно переменил тему своих размышлений. Пан Роман…