Ларец Зла

Лэнгфилд Мартин

Сторож внимательно наблюдал за всеми передвижениями Роберта, ежеминутно оценивая риски и потраченное время. Он знал, что Адам давит на Роберта, а тот сопротивляется. Знал он и о том, что Йуну также давят на Адама, а тот тоже сопротивляется, пытается выиграть драгоценное время, оттянуть неизбежное, но все больше сдает позиции под сильным нажимом. Адам изо всех сил тянулся к свету, но свет все больше ускользал от него.

Сторож наблюдал и за создателем Марифата, душа которого — не способная

ни забыть, ни простить, ни умереть — укоренилась внутри Адама. Скользнул он мысленным взглядом и по Терри, в чреве которой был заморожен смертельный недуг.

Сторож уже было отвлекся, но вздрогнул и вернулся к Терри. К своему ужасу, он вдруг понял, что недуг больше не заморожен, а возобновил свое губительное развитие.

Он знал, что его время не ждет, пора выйти из состояния глубокой медитации и вернуться в реальный мир. И тогда он вновь превратится в Хораса, у которого одна забота — похоронить несчастного брата.

Напоследок Сторож вознес к небу немую молитву.

Нью-Йорк,

28 августа 2004 года

Шагая вперед, Роберт вдруг с удивлением отметил, что ему на глаза стали попадаться сплошь треугольники. Вот он добрался до треугольного здания старинной бесплатной аптеки, две стены которой выходили на Уэйверли-плейс, а одна — на перекресток Гроув-стрит и Кристофер-стрит. Он знал, что в давние времена сюда за дармовым ладаном захаживал сам Эдгар Аллан По.

Через несколько минут Роберт добрался до Кристофер-парка, территория которого образовывала классический треугольник. Парк был разбит в 1835 году по требованию местных жителей, пострадавших от сильного пожара.

Рядом с ним располагался бар с треугольным эркерным балконом, основание которого подпирали два атланта. А между ними в стене был вырезан барельефный рисунок — женщина, плывущая верхом на морском чудовище.

Роберт понял, что оказался в том же районе, где уже побывал два дня назад. Он пересек Кристофер-стрит и ступил на не залитый асфальтом правильный треугольник. Мемориальная табличка рядом с ним гласила, что эти 500 квадратных дюймов являются частной землей, которую ее владелец в свое время отказался продать городу.

Следуя за стрелкой, он вновь прошел часть уже пройденного позавчера маршрута — мимо салонов татуажа, гей-баров и секс-шопов — и двинулся на север вдоль Бродвея. Вскоре он вновь оказался в том месте, где асфальт был украшен пятиконечными золотистыми звездами в память о героях 50-х годов, которым устраивали на главной улице Манхэттена пышные «народные встречи».

Роберт страшно хотел вновь оказаться в объятиях Терри. Сама мысль об этом пробуждала у него эрекцию, которую ему все тяжелее было скрыть.

Стрелка в телефоне привела его в итоге на пересечение Чарлз-стрит и Гринвич-стрит. Роберт поднял глаза и увидел перед собой выбеленную двухэтажную избушку

столь странных, диких очертаний, что она казалась издали неудачно приземлившимся самолетом «стелс». А прямо через дорогу от него располагалась квартира Адама, где он уже побывал.

Через несколько мгновений телефон пискнул, принимая очередную подсказку:

Тайник последний ты найдешь, Узрев нескладный дом. Он спрятан там, где высится Прямой железный лом. Любовный треугольник — жар, Сжигает день за днем. Кто не сгорел в нем, тот Прошел крещение огнем.

Роберт приблизился к чугунной ограде перед кривым домишком и принялся ее внимательно разглядывать и ощупывать. У самой земли к левой стойке ворот прилепился, как магнит, четвертый и последний фрагмент неведомой металлической фигурки. Он спрятал его в карман и выпрямился.

Телефон зазвонил вновь.

— Итак, Роберт? Где ты находишься?

— Я смотрю на дом, очертания которого вызывают у меня головокружение. Такое впечатление, что он искривляет пространство вокруг себя.

— Это домик голландского фермера, постройки начала восемнадцатого века. Его перевезли сюда в 1968 году из Верхнего Ист-Сайда, чтобы уберечь от сноса. Между прочим, в нем одно время жила детская писательница Маргарет Браун, и именно в стенах этого дома она написала свои самые знаменитые романы. Загляни во дворик.

Роберт уже не удивился, когда понял, что двор имеет треугольную форму. Разглядывая его через прутья ограды, он вдруг увидел деревянный шест, на макушке которого громоздился скворечник столь же причудливых и неправильных очертаний, что и сам дом.

— Не правда ли, угадывается аналогия с мастер-ключом к Марифату, который я послал тебе? — проговорил Адам. — Изящная и точная миниатюра оригинального устройства. А теперь, дружище, отправляйся прямиком в мою квартиру.

— И кого я там увижу? Тебя?

— Нет.

— Терри?

— Нет, уж извини.

— А кого?

— Там сейчас пусто. Передохни в одиночестве. Пописай.

— Спасибо, я это непременно сделаю.

Роберт пересек улицу, вошел в дом и стал подниматься по лестнице.

— Пятый этаж.

— Я помню.

Он отпер дверь и переступил порог. Ему сразу же бросилось в глаза, что квартира изменилась до неузнаваемости: из нее вынесли всю мебель, в ней не было ничего, кроме голой лампочки, болтавшейся в комнате под потолком.

— Ты исповедуешь минимализм семидесятых, Адам? Уважаю. Скажи, только честно: ты здесь занимался сексом с Терри? А до нее — с другими?

— Вопрос поставлен неправильно. Ты наконец собрал полную колоду на сегодня?