Ларец
Шрифт:
– Ваше отчество такое же, меж тем, что и у покойника Ореста Сабурова.
– Отцов называли в честь общего прадеда, странного мало, – Нелли вспомнился вдруг Роскоф, обучавший ее находчиво отражать нечаянные выпады. – Но извините мне, что до сих пор я не справился о Вашем отчестве, равно как и об имени.
– Пустое, юный друг, – Венедиктов превесело расхохотался. – Всяк зовет меня здесь просто Венедиктовым! К чему имена?
– Вы нездешний, сударь?
– Не вполне нездешний. Дом этот я держу давно и привык временами
– Но откуда Вы родом?
– О, небо моей отчизны каменное, – Венедиктов закусил блестящими зубами роскошный багряный персик. – Вы не зубрили городов этой страны по Вашей географической книжке, мой юный друг.
– Любезной Венедиктов! Вы мечете сегодня? – юноша, которого Нелли запомнила как Индрикова, сияя веселием, стоял перед ними с шампанским в руке.
– Хотя бы ради того, чтоб показать молодому моему гостю правила фараона, – ответил Индрикову Венедиктов, дружески кладя руку на плечо Нелли. – Это юный Сабуров.
– Щаслив сделать знакомство. Индриков!
– Вы хотите играть со мною?
– Непременно с Вами!
– Так направимся на поиски свободного стола, господа! – Венедиктов легко поднялся.
– Господа, хозяин банкует!
– Венедиктов банкует!
– А понтирует кто?
– Индриков!
Не без любопытства наблюдала Нелли за тем, как Венедиктов и Индриков, вставши насупротив, словно дуэлянты, взяли каждый по колоде. Индриков использовал свою колоду только ради того, чтобы выдернуть одну карту.
«Понтирует тот, кто берет только одну карту», – подумала Нелли.
Взявши палочку мела, Индриков нацарапал что-то над своей картою, прямо на сукне стола.
– Вдвое противу обычной ставки!
– Молодцом!
Венедиктов принялся раскладывать свои карты на две кучки. Персты его, казалось, танцовали вместе с темно-зелеными, в золотых медальонах, упругими кусочками картона.
«А банкомет – это тот, кто использует всю колоду. Но кто же из них выигрывает и почему?»
На сей раз Нелли заметила, что в отличие от Индрикова, кинувшего закрытую карту, Венедиктов раскладывает свою колоду лицом вверх.
– Плюмаж! – выкрикнул вдруг Индриков. Голос его прозвучал хрипло. Венедиктов остановился, хотя в руках его было еще довольно карт.
Слева от Индрикова лежал наверху валет желдей, справа – бубновая шестерка. Отхлебнув из протянутого кем-то бокала, Индриков перевернул свою
карту лицом. Это также оказался валет желдей.
«Игра останавливается, когда карты совпали, вот зачем две колоды», – смекнула Нелли.
– Фортуна улыбается нынче, Индриков!
– Она и вчера мне улыбалась! – Кровь так прилила к лицу Индрикова, что оно сделалося алым, как кумач.
Венедиктов, приняв из рук слуги маленький ларец черного дерева, отсчитал дюжину золотых червонцев и с любезною миной пододвинул по столу к Индрикову.
– Пасуй, Индриков, уж довольно!
Венедиктов,
– Понтирую вдругорядь!
«Партия завершилась, когда карта из одной колоды совпала с картой из другой. Но она неизбежно должна была совпасть. Откуда ж тогда ясно, кто выиграл?» – размышляла Нелли.
Индриков меж тем вновь бросил карту рубашкою кверху.
Нелли второй раз за этот вечер вспомнился Роскоф. Вить и он хаживал вечерами метать фараон. А ей даже в голову не приходило спросить, какие правила у этой игры. Догадайся она вовремя, не глядела бы сейчас деревенщиной!
На сей раз Индриков остановил игру, когда выпал туз кёр.
– А вить на сей раз повезло мне.
Золотые монеты, недолго прогостившие в кошельке Индрикова, воротились в черную шкатулку.
– Понтирую!
Нелли терялась в догадках. Карта опять совпала, но выиграл на сей раз Венедиктов! Может, дело в том, какая карта лежит рядом? Нет! Нелли подпрыгнула от возбуждения. Прошлый раз совпавшая карта лежала слева, а на сей раз – справа! Да это же проще простого! Неужели вправду так?
Карта, изображающая старого гнома, легла слева от Индрикова. Две стопки червонцев покинули черную шкатулку и исчезли в кошельке. Верно, все верно! Нелли подалась вперед. Вот что интересно, можно ли таким манером только вытягивать чужие драгоценности или случается и возвращать свои? Может, и не надобно ничего красть? Золота у ней довольно, чтобы начать игру, если, конечно, повезет сразу. В отличие от Ореста она не может проиграть больше, чем свою наличность. Не такой уж и великий риск.
– Ой!
Что-то ледяное окатило ее шею и часть щеки и защипало, щекоча. Пытаясь разглядеть цифру, которую вписывал Индриков, молодой человек сзади нее, поскользнувшись на паркете, накренил свой бокал шампанского.
– Тысяча извинений, сударь, я по нечаянности испортил Вам ленты!
– Ничего страшного, – пролепетала Нелли, содрогаясь теперь не столько от щекотки холодных пузырьков, сколько от гневного взора, который метнул на невежу Венедиктов. Как же она глупа! Разве за этим она сюда пожаловала? И отчего до сих пор нету Кати?
Глава XXIX
Как долго пробыла она в нарядных этих комнатах? Как увлечены все игрою, даже итальянская сладкая песенка, льющаяся с эстрады, интересна собравшимся не больше, чем было бы интересно пастуху журчанье ручья. Ничто не мешает Нелли потихоньку выскользнуть в переднюю.
Никак нельзя! Именно сюда должна прийти Катя, и именно здесь присутствие Нелли послужит Кате оправданием, коли та попадется. Но Катька не попадется! Она ловкая и смелая. Зато у самое Нелли, попадись она, оправдания не будет никакого. По всему выходит, что надобно оставаться в веселой толпе.