Ларек «Пузырек»
Шрифт:
Почин сделала девчушка-соплюшка лет восьми от роду. Сунула Максу три «стольника», Макс дал пятьдесят сдачи, с десяткой было хуже — обшарил все карманы — нет.
— Подожди, — попросил.
— А, не надо! — щедро сказала соплюшка.
— Как «не надо»? — оскорбился Макс.
Но девчушка уже упорхнула.
Подошел затрюханный мужичок, тупо посмотрел на мороженое, облизнувшись, соврал:
— Врачи, заразы, запретили!
И направился врать лоточнице с пирожками.
Женщина, в очках и в спешке,
— Два!
Сунула товар в пакет, спохватившись, спросила:
— Вкусное?
Не дожидаясь ответа, нырнула в подземный переход.
Парень в сильно кожаной куртке и вызывающе мохеровом шарфе, голова презервативно обтянута шапочкой «минингиткой», никуда не спешил. По-хозяйски взял мороженое, лизнул, брезгливо скривился:
— Дерьмо, — и метко швырнул низкооцененный продукт в далеко стоящую урну.
— Я здесь слежу за общественным порядком, — вытер пальцы о штаны, — с тебя десять тысяч или крути педали, пока в лоб не дали!
Макс «крутнул педали» на менее центральную улицу.
Но цену не сбавил.
У трансагентства за каких-то пять минут набежало семьсот рублей чистой прибыли. Макс, гипнотизируя прохожих, повторял про себя: «Мороженое! Налетай-разбирай! Налетай-разбирай!»
Два верзилистых парня в инкубаторски одинаковых пуховиках и шароварного покроя брюках, один с бородой, второй с босым подбородком, весело налетели из-за угла.
— О, юный финансовый воротила! Бог в помощь! — поприветствовал бородатый пуховик.
— Боги сказали, чтоб вы нам помогали! — нейтрально ответил Макс.
— Завсегда помогаем, — сказал бритый пуховик. — Тебе новую цену принесли: двести шестьдесят рублей ноль-ноль пупеек.
— Мне и двести сорок хватит, — отказался от помощи Макс.
— Тебе с головой хватит, — согласился бородатый, — да и нам за помощь надо отстегнуть.
— И лучше крупными, — уточнил безбородый. — Идет?
— Не идет, — свернул торговлю Макс.
— Тебе жить, — не обиделись пуховики. — Но больше здесь не мозолься, не то малеха мочить будем.
Зарождающийся Рокфеллер под тяжестью сладкой ноши прозрел: кожаные охранники от сверхприбылей и пуховые помощники ценообразования так просто подобрать полстипендии не дадут. Рынки сбыта надо искать в подполье. Юный бизнесмен поднапряг предпринимательскую часть извилин и наметил завтра вместо института крутнуться по школам родного района. Поди там эти жандармы от свободной торговли не сидят в засадах.
Дома невмоготу как мороженого захотелось, но Макс укротил барские замашки. Сладкий товар бережно поставил на балкон.
Проснулся от странных тук-тукающих звуков за окном… «Синички долбят мороженое!» — слетел с кровати Макс. Рванул балконную дверь, и в ногах поплохело. Ящик со сладким товаром потерял строгость линий, забрюхатил на все четыре стороны
Макс открыл размякший ящик, начерпал трехлитровый бидон. «Хоть наемся досыта», — подумал с тоской.
Завтракал мороженым, обедал им же, от ужина отказался. К вечеру в носу хлюпало, в горле хрюкало, в животе пал иней, а на голове хоть блины пеки.
Весь иссопливевший пришел к нам. Стипендия растаяла, на что-то надо было жить.
Как и всех продавцов, учил я Макса за бутылку не умирать, подвигов у прилавка с бросками под танки не делать.
На грозное:
— Ну-ка, лох, выручку быстро сюда!
Макс собрал деньги и медленно левой подает. Дуло исчезло, навстречу деньгам потянулась жадная лапища. Но Максу хотелось под танки. Я и не знал, что на прилавке у него всегда стоял, четко направленный, прикрытый пачками сигарет, газовый баллончик. Руку правую протяни… Он протянул и дал очередь…
Дальше Макс не помнит, сам хватанул газа. Очнулся на полу в тошнотворном состоянии, с выручкой.
Стас посоветовал в милицию не заявлять:
— Проходили, — безнадежно махнул рукой, — Могут самого крайним сделать. Будешь потом время терять доказывать, что ты не двугорбый. И бандитам я бы не говорил на твоем месте.
Максу я выдал компенсацию за треволнения и взял с него слово в будущем героической самодеятельностью не заниматься.
Такой возможности Максу больше не предоставили.
В его следующую смену дуло, появившись, не исчезало, пока 200 тысяч не покинули киоск. После чего под прикрытием того же ствола в окошечко пролезла ручища и начала выгребать все до чего дотягивалась: видеокассеты, бутылки… Одних кассет забрали на двести пятьдесят тысяч.
«Крыша» появилась утром уже откуда-то наинформированная.
— Странно, — недоверчиво качал головой Степан, — ты сам попробуй одной рукой натаскать столько.
Я пробовал, не получалось.
— Будем разбираться, — пообещал Степан.
А я пошел посоветоваться с Петро Иванычем. Его насторожил факт: откуда бандиты так быстро все узнали, если я их еще не успел оповестить. И добавил:
— Твой Степа дуру гонит! Есть такие загребалы, через окошечко полкиоска очищают.
Вечером «крыша» сняла меня с ужина. Ко мне домой «крыша» приезжает всегда без предупреждения и, когда они предлагают «проехаться», у меня на языке вертится брякнуть: с родными прощаться или как?
По дороге сообщили результаты следствия:
— Разводит тебя твой продавец. У него дома нашли пять бутылок водки, три шампанского, четыре видеокассеты, хотя видака нет.