Ласточка смерти
Шрифт:
Виола с треском захлопнула свою розовую «раскладушку» и повернулась ко мне.
— Женя, я оставила вас присматривать за ребенком, а не подслушивать телефонные разговоры.
— Вы говорили громко, ни от кого не таясь, и я не предполагала, что это какой-то секрет. — Секрет не секрет, а флиртовать с мужчинами сразу после гибели мужа не совсем прилично.
— Громко или не громко, вас не касается. Я в своем доме и могу делать все, что сочту нужным!
Оказывается, у этой женщины есть характер, и все ее страхи, о которых она говорила мне при первой встрече, скорее, надуманные. Интересно, с кем она
— Евгения, это мое личное дело. А мои личные дела к вам отношения не имеют.
— Но вы сказали мне, что жизнь вашего ребенка в опасности. — Я немного преувеличила, но сейчас это прозвучало отнюдь не помпезно. Мадам Гончарова на короткой ноге с неизвестным, а это всегда наводит на определенные мысли.
— Послушайте, какое вам дело до моих друзей? Этот человек не может нас обидеть. Я за это ручаюсь, — в голосе Виолы звучала досада.
— Сейчас нельзя ни за кого ручаться, раз дети в опасности. Вздохнуть свободно можно будет только после того, как выяснятся все обстоятельства. — Я не стала афишировать себя как детектива-любителя, но Гончарова все поняла.
— Так мы еще и детектив? — она хохотнула. — Мисс Марпл, так сказать, тарасовского масштаба? Слышала я о ваших похождениях, но люди чего только не скажут. Не верю я в эти ваши таланты. Вы просто слишком любопытны, вот и все. Лезете куда вас не просят… Может, вы и слухи о себе сами распускаете?
Я была обескуражена. Откуда она знает о моих детективных пристрастиях? Да и не занимаюсь я расследованиями! Точнее, занимаюсь, но только если факты сами идут мне в руки. А так моя основная работа — телохранитель. Но если разговор продолжать в том же духе, недалеко и до скандала. Сейчас самое время уйти, а то может быть хуже.
— Виола, я вам сегодня еще нужна?
— Я вас больше не задерживаю, — сухо отрезала Гончарова, — да, и завтра вы свободны тоже: у Гарика день рождения, придет новая домработница, — в общем, завтра вы мне тоже не нужны.
— Так когда мне к вам прийти? — Я подумала, что сегодняшний день очень похож на день увольнения.
— Я дам вам знать, — ответила Виола и кивнула мне, прощаясь.
Я взяла свою сумку из детской, спустилась по лестнице и вышла из коттеджа. Дождь уже перестал, и на листьях деревьев блестели крупные капли. Я подошла к мокрому «фольку», открыла дверь и села за руль. Теперь никто не будет мне мешать размышлять над новыми фактами.
Начнем с того, что Виола решила «навести красоту» по полной. Уже сам факт посещения безутешной вдовой элитной парикмахерской — повод задуматься. Конечно, она привыкла следить за собой: супруга председателя правления Волгапромбанка всегда должна быть на высоте. Но со дня гибели Павла Гончарова не прошло и месяца. Траур есть траур, и хотя бы до сорока дней можно было отложить визит.
Еще один интересный факт: телефонный разговор с каким-то Славиком. Конечно, Славиком может быть кто угодно, а вот «солнышком»… Н-да. И это бесконечное хихиканье. Не знаю, может быть, очень богатые
Ну так что мы имеем? Отношение вдовы к покойному супругу налицо. Налицо и «Славик-солнышко». Вывод напрашивается однозначный: у Виолы есть любовник. И, возможно, этот любовник у нее был еще до гибели мужа. Ну а теперь самое время договориться с Михаилом о встрече прямо на станции «Скорой помощи». Хорошо, что она у нас в городе одна. Платная помощь не в счет. Та машина на Проспекте была обычной бесплатной. Настало время выяснить, как и почему она оказалась рядом с кафе, где Денису в порцию мороженого был подсыпан таинственный порошок.
Я взяла телефон и набрала номер Михаила. Добрый доктор долго не брал трубку, но, наконец, ответил.
— Женя, привет! Я на вызове, говори быстрее, чего ты хочешь.
Да, человеку явно некогда.
— Я хочу сегодня приехать к тебе на работу. Помнишь, ты говорил, что можно узнать, где какая машина была?
— Да, помню. Приезжай. Если меня не будет, подожди. Я на вызове. Все?
Мой травматолог говорил быстро и отрывисто. Такого я за ним еще не замечала.
— Да. Все поняла. Приеду часикам к семи.
Я положила трубку и откинулась на сиденье. Оказывается, Михаил — очень занятой человек. И он относится к своей работе точно так же, как я к своей. Это еще одна новость за сегодняшний день, и новость довольно спорная. Она касается наших отношений с добрым доктором. С одной стороны, продолжать с ним встречаться можно: он очень хороший и симпатичный человек. Но, с другой — он не сможет смириться с тем, что я — телохранитель и тоже вечно занята во внеурочное время. Сегодня вечером я опять его увижу, и если мой травматолог снова будет ревновать, стоит подумать о том, нужны ли нам такие отношения.
От утреннего дождя осталась только духота. В плотном мареве на тарасовских улицах стояли машины в пробке. Я посигналила водителю передней машины, он высунул руку в окно и отмахнулся. Влажную духоту дополнял запах бензиновых выхлопов, а до поворота к Первой городской клинике оставалось не меньше двух кварталов. Наконец, я включила правый поворотник и вырвалась на свободу. Дышать сразу стало легче.
На часах было без четверти семь, когда я въехала на территорию станции «Скорой помощи». Белые с красными полосами «Газели» и желтая «реанимация» ждали вызовов. Я поискала глазами номер машины, бывшей тогда на Проспекте, и… нашла. Машина стояла в ряду других и по виду ничем не напоминала зловещую «Скорую», виденную мной рядом с кафе.
Я припарковала «фольк» и подошла к злополучной машине. Из кабины выглянул немолодой, усталого вида шофер и поманил меня пальцем. Я приблизилась, невольно положив руку на кобуру.
— Здравствуйте! — сказал шофер. — Вы к Михаилу? Он сейчас придет, просил вас подождать.
Я облегченно вздохнула. Значит, на этой «Скорой» работает Михаил. Но работал ли он на ней в тот день? Нужно спросить об этом шофера.
— Скажите, а у вас врачи постоянно работают на какой-то определенной машине? Или машины меняются?