"Ласточки" над фронтом
Шрифт:
В книжном шкафу у Шуры среди коллекции минералов есть чудесные кристаллы горного хрусталя - давняя находка "хозяйки гор" Александры Поповой. Отшлифованные природой грани прозрачных кристаллов переливаются на свету и сверкают чистотой алмазного блеска.
Крутыми дорогами войны
Дорога к мечте не всегда бывает прямой. Иной раз она не один поворот сделает, прежде чем приведет к желанной цели. Важно, чтобы в душе человек хранил верность своей мечте и не жалел труда...
Еще учась в школе, Люся Клопкова мечтала об авиации, ну а если не выйдет - думала
Но случилось непредвиденное. Перед самыми экзаменами за седьмой класс Люся серьезно повредила ногу. Пришлось ехать в Армавир. Там она поступила в плодоовощной техникум, чтобы стать бухгалтером. И потекли годы учебы, а мечта, затаившись на самом донышке сердца, продолжала жить.
Дружно жила студенческая семья. После стипендии вместе бегали в кино и в театр. Когда деньги, имевшие свойство таять удивительно быстро, подходили к концу, так же дружно переходили на хлеб и винегрет. Серый хлеб в такие дни казался особенно вкусным.
Первую практику Клопкова проходила в Климове - городке на границе Украины и Белоруссии. Ей понравились эти места, так не похожие на любимое родное Ставрополье. Люся поднималась раным-рано, лишь только краешек солнца выглянет над верхушками сосен. Подхватив полотенце, бегом к реке - а над ней туман, словно покрывало. В утреннем воздухе веет бодрым холодком. Тронешь ногой воду - она теплая, словно парное молоко. Невелика речка, но другой и не надо для выросшей вдали от воды девушки - плавала Люся неумело, но наслаждалась купаньем от души.
Вернешься после купанья - хозяйка уже подоила корову: на столе кружка парного молока и ломоть хлеба. Вкус этого лакомства помнится и поныне.
– Люсь! Опять ты меня не разбудила! - упрекает Клопкову Лена Авраменко, подружка по техникуму.
– Да ты так крепко спишь, что никак не добудиться. На втором курсе Люся попыталась вместе с группой однокурсниц поступить в летное училище, но девушкам отказали - в военное училище принимали только юношей.
– Как же обидно было, - вспоминала Люся на фронте. - Я ведь даже косы отрезала, почему-то была уверена, что косы будут мешать летать. Не помогла и короткая стрижка! Отказали решительно. Как-то через год уже гуляем с девочками по Армавиру - вдруг навстречу девушка в летной форме аэрофлотовской. Синяя юбка, белоснежный китель, на воротничке нежно-голубые нашивочки, а на них винт и крылья. Так у меня сердце и покатилось - и зависть, и обида... Ведь сколько времени прошло, сама летаю давно, а как вспомню - так сердце и заноет...
Но вот уже окончен и последний, третий курс. Преддипломная практика, и молодым специалистам начинать самостоятельную трудовую жизнь. На практику в Белев ехали через Москву. И хотя времени было не так много, Люся с подругой успели побывать на Красной площади, в Мавзолее. С опаской вставали девчонки на ступеньки эскалатора московского метро, после его подземных дворцов даже храм Василия Блаженного не произвел впечатления. Жаль было расставаться с Москвой. Поезд на Белев уходил вечером.
Свой отпуск после окончания техникума Люся проводила дома, на маленьком разъезде. Отец болел, надо было помочь маме. Время летело быстро - не за горами начало работы. Но судьба распорядилась иначе.
В Армавире в райкоме комсомола Тиме Пастухову, товарищу Люсиной однокурсницы Любы Сапожниковой, сказали, что девчат, которых не приняли раньше в летное, сейчас сам райком направляет в Батайское училище Аэрофлота. Люба и Тима уже оформили документы. А как Люсе сообщить? Времени оставалось в обрез. Скорый поезд, на котором Пастухов ехал в отпуск, проходил разъезд, где жила Люся, ночью и без остановки. Выйдя в тамбур, Тима бросил письмо в сторону светящего фонаря дежурного по станции.
Утром после дежурства Павлик Маркаль забежал к Люсе и, сияя улыбкой, протянул конверт:
– Ну, Люся, танцуй! Таким видом почти еще никто у нас писем не получал!
Не знал Павлик, давно вздыхавший около Люси, что письмо несет ему разлуку с милой девушкой.
В письме Пастухов сообщил, что Клопковой нужно срочно приехать в Армавир, в райком комсомола с документами и фотографиями.
В те дни, когда Люся ждала уже вызова в училище, отец, болевший давно, почувствовал себя совсем плохо. Ему назначили пенсию по инвалидности.
– Папа, что же мне делать? Ведь у меня есть специальность, диплом в руках... Может, зря я все это затеяла?
– Нет, дочка, обязательно поступай. Ты столько лет мечтала об этом, так уж не отдавай своей жар-птицы...
Летная школа в Батайске - это целый городок: здание учебного корпуса, отдельные корпуса женской и мужских эскадрилий, множество подсобных помещений. Погожим августовским днем Люся шагала по авиагородку, любуясь новенькими корпусами, замирая от счастья.
– Дывысь, якась колхозница иде, пидем - подмогнем, - вдруг донеслось до нее из открытого окна третьего этажа, откуда выглядывали две девушки. Клопкова оглянулась и поняла, что реплика могла относиться только к ней. Видно, сиреневая косыночка на ее многострадальной стриженой голове "определила" Люсину профессию.
Тем временем девушки сбежали вниз и подошли к Люсе.
– 3 виткиля вы и де працуете?
– Из Армавира, студентка, - отвечала Люся.
Они быстро познакомились. Это была Паша Прасолова и Катя Олейник, с которыми впоследствии Люся встретилась в женском авиационном полку ночных бомбардировщиков...
Началась учеба. Особенно тяжело Люсе доставалась физическая подготовка, ведь в техникуме из-за больной ноги она не занималась физкультурой, а здесь только строевой подготовки первые месяцы бывало по нескольку часов в день. Устанешь до такой степени, что вечером уснуть не можешь - так моги болят...
Но не боги горшки обжигают - научились ходить и строевым, и обычным шагом, научились и форму носить. Девушки смотрелись теперь совсем по-другому, в ладно подогнанной форме, ловкие, подтянутые...