Ласточки
Шрифт:
– В поместье Бруклин. Батти будут сожалеть об их отъезде. Но еще есть время.
– Мне придется им написать. Не подскажете номер дома?
– Мы обо всем договоримся позже, миссис Делгадо. Рада, что вы поняли, какова должна быть процедура выдачи детей. Это все ради них.
– Разумеется, миссис Белфилд. Глупо с моей стороны воображать, будто стоило мне только переступить порог этого дома, и мне отдадут детей. Вы правы. Но мне пора на вокзал. И скажите нашей Глории, что все уладится и я скоро их заберу. Счастливо, и спасибо за все,
Плам проводила ее до порога и с улыбкой показала дорогу на вокзал.
– Увидимся в воскресенье? Простите, что тороплю вас, но нужно приготовить обед. Как только прозвенит звонок, дети бросятся домой, чтобы поесть суп и сэндвичи.
– Пока-пока! – помахала рукой мать Глории. – В следующий раз привезу вам настоящего кофе. Эти вакки, должно быть, не дают вам ни покоя ни отдыха. Кстати, вот номер моего телефона. Можете позвонить в «Мейсон армс», они мне передадут. Мы снимаем у них квартиру на Пил-стрит.
Плам посмотрела вслед Мардж, которая, покачивая бедрами, ковыляла на своих танкетках по булыжникам. Скоро яркие перья исчезли в толпе, торопившейся сделать покупки в обеденный перерыв. Утро пролетело, но, слава богу, Грейс успела много чего переделать. Не все потеряно!
Что за чудеса! Можно только восхищаться такой наглостью! Пыталась выдать себя за собственную сестру-близнеца! Хитрое ничтожество в твидовом костюме и безвкусной шляпке! Она впервые сталкивается с таким человеком!
Плам давно не удивляло, почему некоторые ребята не слишком охотно соглашаются возвращаться к родителям, которые объявлялись, когда им было удобно. Многие из таких родителей просто не желали оплачивать содержание своих детей. Но Мардж Конли с ее хитрыми глазками – это что-то!
Она рисковала, разоблачив себя подобным образом. Угрызения совести, несомненно, были искренними. Но она позаботилась найти детей только тогда, когда устроила свою жизнь.
Плам не представляла, что делать дальше. Но пусть дети знают, что их не бросили навечно.
Если Мардж окажется в безвыходном положении, можно найти ей работу здесь, а Плам бы за ней последила. Но Плам знала, что эта женщина никогда не согласится жить в деревне, особенно с ее пристрастием к дорогим нейлоновым чулкам и хорошему кофе.
Не будь стервой!
Плам улыбнулась про себя, накрывая стол к обеду. Новости могут подождать. Она так и не подготовила заметки к заседанию комитета, а уже довольно поздно.
Глория последней вышла из класса и направилась к выходу для девочек. Нужно заново подшить подол, потому что учительница сказала, что он неровный. Еще она получила линейкой по пальцам за то, что запачкала ткань. Как ей надоела эта школа! Пора обедать, уже в животе урчит.
У ворот стояла женщина и кого-то ждала. Перья на модной шляпке изгибались, как петушиный хвост. На ней были короткий жакет-разлетайка и туфли, как у кинозвезды. Что-то в ее взгляде насторожило Глорию, и она остановилась. В голове словно щелкнула камера, и перед глазами всплыл давно забытый образ, расплывчатый, но все равно знакомый.
– Глория! – широко улыбнулась женщина, шагнув вперед. – Боже! Как ты выросла! Узнаешь свою старую ма?
Девочка отпрянула.
– Ма? Что ты здесь делаешь?
Она была слишком потрясена, чтобы придумать, что еще сказать. Неужели это сон?
– Я приехала за вами. Не волнуйся. Я говорила с миссис Белфилд, и она разрешила. Где наш Сид?
– Вон там, со своим другом. Он только что прошел мимо тебя. В шортах и вязаном шлеме. Он тебя не узнал, – объяснила она спокойно, словно произошедшее было в порядке вещей, а не напоминало сцену из фильма.
Что-то неправильное было в том, что мама вдруг появилась в обед, после того, как они не видели ее столько лет.
– Что ты здесь делаешь?
– Говорю же, приехала за вами. Пойди приведи парня. Вот это да! Я его тоже не узнала. Сплошные ноги!
– Не понимаю….
Глория была в полной растерянности. Неужели это происходит с ней? Неужели это мама… после стольких лет? Она стала старше, лучше одета, с алыми губами и подведенными глазами.
– Я все объясню по пути на вокзал. Сходи за братом. Нужно спешить, если хотим успеть на поезд до Лидса в половине первого.
– Но нам нужно собрать вещи!
Теперь Глорию охватила паника.
– Пришлют потом. Скорее, дорогая.
Глория побежала за Сидом.
– Пойдем со мной! Никогда не угадаешь, кто появился…
Сид уставился на женщину, махавшую ему рукой.
– Кто это?
– Наша мама! Она приехала за нами.
Сид еще раз взглянул на мать без всякого интереса и побежал за Аланом. Глории пришлось силой тащить его обратно.
– Очень невежливо с твоей стороны убегать. Нужно с ней поговорить. Она приехала специально, чтобы нас увидеть.
– Зачем?
Он смотрел на мать, как на совершенно незнакомого человека.
– Не узнаешь свою маму? Господи, ты тоже вырос, – прошептала мать.
– Говори громче. Он глухой на одно ухо. Приходится все время его прикрывать, – пояснила Глория. Столько всего случилось с тех пор, как ма посадила их на тот поезд. Сид оглох, а у нее появились месячные. Теперь они деревенские дети.
Сид вырвался из объятий матери и стоял остолбенело, словно кукла.
– Я же говорила, он тебя не узнает.
– Нет, узнает. Просто он злится. Поверить не могу, какой он большой!
– Что ей надо? – спросил Сид.
– Так о матери не говорят! – рявкнула Мардж.
Похоже, она ожидала более теплого приема. Ничего, так ей и надо!
– Матери не оставляют своих детей в поезде. Мы сами о себе заботились. А от тебя не пришло ни одной открытки, даже не объяснила, куда ты подевалась.
Ну вот, она сказала это вслух.
– Я не знала, где вы, и все время вас искала. Я думала, что так будет лучше для вас. Мое сердце разрывалось от тоски.