Шрифт:
The empires of the future are the empires of the mind
Sir W.Churchill
КРИЗИС ВЛАСТИ
Мировое научное сообщество стремится к прагматичному сотрудничеству в интеллектуальной сфере, важнейшей составляющей которой является взаимодействие по вопросам наукоемких технологий. Их развитие может нести в себе как положительный заряд, так и отрицательный, вызывая опасное напряжение в мировой политике и международных отношениях.
Социально-экономический эффект для мирового сообщества от
Научно-технологическая революция может и не обернуться мировой войной «всех против всех», которая положит конец существованию государства как «организации обладающей верховной политической властью на определенной территории». Но в любом случае, она изменит все три традиционные его составляющие: территорию, население, форму правления, то есть механизмы и институты властвования человека над человеком.
«…Коренная российская проблема нынешнего дня заключается в поиске легитимности. Основной же вопрос легитимности в обществе таков: по какому праву и на каком основании человек может отдавать распоряжения человеку? Сегодня Россия располагает формальной легитимностью. Она закрепляется конституционно, но – не эмоционально», – пишет в своей статье директор Библиотеки Конгресса США, автор трудов по истории русской мысли и культуры Джеймс Х. Биллингтон (Джеймс Х. Биллингтон «Православие и демократия» // «Вестник Европы» 2009, №26-27). И с ним сложно не согласиться. Но как закрепить эмоциональную легитимность власти в условиях глобализации и научно-технологической революции?
Важнейшим средством глобализации являются современные технологии. Научно-технический прогресс и сопутствующая ему международная кооперация являются источником и носителем энергии, обеспечивающими развитие цивилизаций. Перед лицом глобальной проблемы неуправляемой технологической революции необходимо разрабатывать стратегию и политику управления энергией критических, рубежных технологий (по выражению Г.Э.Афанасьева). Вплоть до введения режима нераспространения, как это было сделано, например, в отношении ядерной энергии и оружия массового поражения. Но изъять из обращения такой источник повышенной опасности как «hi-tech» в целом невозможно. Но может быть, возможно и необходимо закрепить интеллектуальные права на критические технологии, а значит и возложить ответственность за ущерб ими причиняемый на транснациональные корпорации? Именно на корпорации, а не на национальные государства и международные организации, на которые может быть возложена субсидиарная ответственность и обязанности контроля над новыми субъектами международного права.
Огромный опыт по поддержанию режима нераспространения технологий был накоплен Международным агентством по атомной энергии. МАГАТЭ способствовало формированию рынка страхования ответственности за ядерный ущерб. И роль этого рынка для контроля за развитием наукоемких разработок в мире нельзя недооценивать.
Социально-экономические и правовые последствия использования энергии атомного ядра велики настолько, что ядерная энергетика отнесена к исключительному ведению Российской Федерации в соответствии со статьей 71 Конституции России. Она является предметом государственного регулирования, а также объектом централизованного управления, финансирование которого должно быть гарантировано Российской Федерацией.
Последствия синтеза информационных технологий, нанотехнологий и биотехнологий
Вероятно, эмоциональной легитимностью будет обладать государство способное адекватно ответить на вызовы научно-технологической революции в интересах благосостояния и безопасности общества. Именно конкурентоспособность и безопасность станут оправданием существования государственного суверенитета и монополии на насилие в эпоху глобализирующегося мира. Исследования существующих форм правления отвечают основным задачам развития страны в части подготовки управленческих кадров для реализации инновационной стратегии и социально-экономического развития. Но насколько легитимны их властные предписания, то есть на чем зиждется их право повелевать? На силе? Сильных боятся, но даже их властвование ограничено «правом на восстание». На богатстве? Но «оффшорные аристократы» (по выражению В.Ю.Суркова) – скорее заложники своих богатств, подобно древнегреческому герою Антею оторвавшись от родной земли, они лишены чести служения родной культуре.
Культурный базис – вот настоящее основание эмоциональной легитимности власти и мощи экономической надстройки. Сегодня наука находится в эпицентре столкновений цивилизаций. Перефразируя известное выражение Ф.М.Достоевского можно утверждать, что поле этой битвы в умах людей. Источником любой власти является народ, поэтому «разруха в головах» и «дрожь в коленях» чреваты крахом государственного колосса, потерей суверенитета над территорией.
Невидимая рука глобальных проблем душит человека в его же колыбели. Но, возможно, выход рядом? Может быть, уже назрела необходимость в смене типа взаимодействия между цивилизациями, в переходе от столкновений, войн, конкуренции, борьбы за ресурсы к сотрудничеству и кооперации? Международная космическая станция, Большой андронный коллайдер, Международный экспериментальный термоядерный реактор – это драйверы новой научной парадигмы. Но что дальше? Вот уже много лет перед учеными и философами стоит вопрос о стратегической цивилизационной инициативе (по выражению Ю.В.Громыко) способной изменить и господствующую научную парадигму и человеческие цивилизации.
КРИЗИС РАЗВИТИЯ
В двадцать первом веке человечество оказалась перед вызовом череды кризисов в самых различных сферах деятельности. Может ли предложить современная наука и технологии адекватный ответ? Или грядущие катаклизмы поставят ребром вопрос о жизнеспособности существующих научных парадигм, а, возможно, и самого феномена жизни на планете? В сложившейся духовной и политической атмосфере вполне может возникнуть новая научная парадигма, «творческая идея будущего» (Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего. Книга раздумий и тихих созерцаний. М.2008.) повлияющая не только на Россию, но и весь мир. Кто знает, может быть, отсчет начала века двадцать первого начнется не на обломках башен-близнецов, а с дискуссии о том, как человеческим цивилизациям вместе жить дальше?
Существует нескольких ответов на вопрос куда направить неуемную и порой немирную энергию «умной толпы» (Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. М. 2006). Один из вариантов ухода от реальности описал Станислав Лем в «Конгрессе футурологов». И ему вняли «криэйторы» виртуального мира «призраков в доспехах», «матриц» и «терминаторов». Но как пишут в московском метро: «Наркотики – не наша тема».
Возможно ли поставить идею общечеловеческого будущего в повестку реального политико-правового диалога между цивилизациями? И как распознать ее, скрытую информационным смогом, клубящимся над идолом потребления в пещере деспотии накануне Апокалипсиса?