Лава Льда
Шрифт:
Оказавшись в самолете я пристегнулся, включил музыку и стал смотреть в окно. Ночная темнота уже отступила, мокрый асфальт отражал огни взлетно-посадочной полосы, низкое серое небо накрывало угрюмый лес в дали. Но я не поддавался этому дождливому настроению и был уверен, что после взлета уже через десять минут мы поднимемся выше уровня облаков и увидим синеву неба в огне восходящего солнца.
После пантомимы о безопасности в исполнении стюардесс самолет стал выруливать на взлетную полосу. В наушниках надрывался Челентано, самолет набирал скорость, я булькнул бутылочкой, даря травяной аромат соседям, ускорение, наклон и мы уже набираем высоту. Взлет был мягким. Поднимаемся выше. Через миг под нами поля, дороги, мосты, зеленые ковры лесов и тысячи мерцающих огоньков. Затем самолет входит в темные облака и его начинает хорошенько потряхивать. Еще немного и мы должны вынырнуть из этого мрака. Поднимаемся выше и выше. Облака становятся гуще и темнее. Трясет сильно. Челентано уже не кажется таким бодрым и веселым. Кажется синего неба не будет. На удивление мрак простирался далеко за свои привычные пределы, туча была громадной. Трясет. Ничего не видно. Темно. Сквозь шум наушников и двигателей слышу обращение капитана борта к пассажирам. Сперва говорит на финском, затем на английском, потом на немецком, успел разобрать только одно слово на английском, это слово «неожиданно». Очевидно неожиданная погодная ситуация и просит соблюдать спокойствие, спасибо за понимание и прочее. В горле пересохло, но пить больше не хочется. Челентано звучит, как то фальшиво, явно не попадает в ноты.
Что они сказали? – спросила Алеся.
– Да, ничего, все нормально – говорю я.
Я посмотрел по сторонам, лица у людей усталые, грустные, невыспавшиеся и серые. Кто-то пытается читать, кто-то делает вид что спит, кто-то уныло смотрит в темное окно, но никто ни с кем не разговаривает.
Мда. Такие вот дела.
Но ничего страшного не произошло. Через полчаса мы вылетели из зоны плохой погоды, самолет стал лететь ровно и появилось долгожданное солнце. Пассажиры выпили вина, зажевали бутербродами, которыми угощали приветливые бортпроводницы и жизнь наладилась. Послышались громкие разговоры и смех.
Есть правило когда пьешь – градус можно повышать, но не понижать. Наплевав на это правило, я выпил два бокальчика красного, после того, как прикончил свою терпкую настойку. Кажется я авиационный алкоголик. Когда я напиваюсь в самолете, то становлюсь буддой.
В полной мере приобщившись к буддизму, я слушал музыку, потягивал вино и долго смотрел на землю, в иллюминатор. Когда ты внизу на земле, то часто заметно несовершенство и многое вокруг кажется неустроенным. Но отсюда, с высоты в десять километров, открывается совсем другая перспектива. Когда ты на высоте – ты возвышен. Отсюда тебе видно, какие люди маленькие на самом деле. Как люди словно микробы или бактерии облепили всю планету. Всюду проложили ниточки дорог, настроили свои заводики, прорыли норки шахт, возят туда-сюда грузики, летают на самолетиках. Такое все крошечное и игрушечное с высоты. Несмотря на сотрясавшие историю споры, болезни и войны, жизнь и развитие все равно продолжаются. На высоте кажется, что во всем есть гармония и порядок. Что возможно даже проблемы, это часть большого плана. А видимая дисгармония, это часть гармонии. Нам с земли не удается увидеть всей картины целиком. С земли не видна геометрия вспаханных полей, правильные линии поселков, аккуратные городки, где всюду есть электричество, которое ночью будет напоминать люминесценцию медуз. Эту сладкую гармонию трудно разглядеть с земли, но если быть малость приподнятым, она становится очевидной.
В немецком Штутгарте, где у нас была пересадка на другой рейс – произошла заминка. По расписанию самолет не дали. Пришлось дополнительно ждать в терминале около 2 часов. Оказывается наш самолет сломался и мы ждали замену борта. Я отправил смску в Катанию о том, что задерживаемся.
Побродив по магазинам и купив лилипутскую бутылочку с чистым английским джином2, мы вернулись к нашим воротам к стойке информации. И тут мы увидели первых сицилийцев, пассажиров нашего рейса до Катании. Сразу узнаешь их в толпе. Невысокие, загорелые, разговорчивые, шумные брюнеты и пышнотелые, беспокойные брюнетки с ярко алыми губами. Знакомство с Сицилией началось уже в Германии.
Борт предоставили от другой авиакомпании входящей в «Звездный альянс»3.
Погода была ясная, солнечная, ветра не было. Взлет и полет были по-большей части спокойные. Только под конец покатались немножко на аттракционе. Подлетая к Катании, самолет стало немного трясти, обычная болтанка в нижних слоях атмосферы и вдруг самолет провалился внезапно в воздушную яму. Все пассажиры вскрикнули сперва, но потом засмеялись, когда самолет стабилизировался.
После этих американских горок я сразу достал бутылочку джина, разом допил оставшееся содержимое и обратился к Алесе со словами: «Не ссы4 Не бойся я сам боюсь».
Возможно это вулкан дает воздушные завихрения, так Этна встречала своих гостей. Вот и произошло первое заочное знакомство с Этной, но в иллюминатор увидеть эту проказницу я не смог, она располагалась с другой стороны.
Потрясло немного и в момент самой посадки, самолет шатало из стороны в сторону.
Глава 4. Площадь Мучеников
И вот оно, долгожданное касание земли, – мы прилетели в город, который будет нашим в ближайшие недели.
– Все самое сложное уже позади, – думалось мне, несмотря на то, что дорога от аэропорта и до мгновения, когда ты сможешь шагнуть в свои новые владения, никогда не бывала простой.
Каждый раз на этом этапе возникали трудности. В Париже было слишком сложное и изматывающее метро. В Турции был нерадивый таксист, который не мог найти нужный адрес. В Испании наш дом был полностью окружен ремонтным забором, а менеджер не отвечала на телефон. В Хельсинки хозяин апартаментов внезапно уехал по делам оставив ключ от другой квартиры и мне пришлось объясняться с его юной дочерью финкой, которая не знает английский. Как видите я прекрасно понимал, что дорога от аэропорта до заветного мгновения никогда не бывает простой, но все равно надеялся на чудо, которого не произошло.
После того, как шасси самолета с привычным визгом коснулось посадочной полосы, я чмокнул Алесю в губы и пробубнил что-то вроде «Ура. Мы в Сицилии». Это уже ритуал у нас такой, всегда после волнительного перелета я делаю нечто подобное. Хорошо, что каждый раз рядом со мной оказывается моя спутница, а то пришлось бы целовать случайного небритого соседа или старушку.
Далее много скучных мелочей, их можно перемотать на убыстренной скорости, а можно неторопливо смаковать эти замерзшие во времени мгновения. Вот мы ждем когда же нас выпустят из самолета, это всегда так утомительно. Люди поднялись со своих сидений, но никто не двигается, все стоят и мнутся с ноги на ногу. Вот мы пропускаем маленькую собачку, на нее все смотрят и любуются, она местная звезда, затем пропускаем маленьких детей, они тоже в большом почете, дальше можно выбираться и простым смертным вроде нас. Вот мы идем по изогнутому стеклянному коридору. Вот на стенах фотографии узнаваемых достопримечательностей. Лестница. Туалет. И вот мы уже ждем багаж. Ждем недолго, мой багаж выезжает почти сразу, огромный, пузатый, неподъемный, разноцветный жук. Алесин багаж мы ждем чуть дольше, и он выползает искалеченным, он ранен, одного колеса не хватает. Наверное подрался с чужим чемоданом пока летели. Неприятно, но главное внутренности не растерял в воздухе и на том спасибо.
Затем мы ищем выход из аэропорта. Но вместо этого находим толпы суетящихся людей с табличками, зазывал таксистов, волнующихся встречающих с цветами. Пробираемся сквозь этот беспорядок и следуем за указателями.
Забегая вперед скажу, что в этом путешествии нами было совершено всего две роковые ошибки. Если бы я мог переместиться в прошлое, то дал бы себе такие советы: бери такси из аэропорта и сожги спиртовые салфетки на пляже. Это помогло бы сэкономить нам пару стаканов крови и пота.
Но никто из будущего не прилетел и мы устремились в сторону указателя с автобусом. На улице нас обволакивает зной, моя легкая кожаная курточка начинает казаться не уместной, я мгновенно покрываюсь п'oтом.
– Где автобус? – спрашиваю у спорящих итальянских дворников. Они указали направление и продолжили дискуссию.
Следуя указаниям мы повернули за угол и увидели наш автобус стоящий с открытыми дверями. Маршрут назывался Alibus. Вкатываем в него чемоданы. Автобус пустой, что неожиданно и приятно. На заднем сидении находился единственный пассажир, молодой мужчина. Мы тоже сели поближе к хвосту, разложили вещи. Надо заплатить за проезд и я продвигаюсь к водительскому месту, но оно пусто. Мой взгляд ловит пассажир с заднего сиденья, выясняется, что он и есть водитель. Он берет с меня плату двенадцать евро на двоих и исчезает из автобуса.