Лавандовый раф, 80% арабики
Шрифт:
– Пить тут нечего, всё закрыто, я посмотрел. Мой сок закончился.
– Мой тоже, – я помялась немного. – Спасибо, что подождал.
– Уже поздно, я провожу тебя.
Мы вырвались из толпы на воздух, и я ещё сильнее ощутила жажду. Честно говоря, я редко бываю на улице глубоко за полночь, поэтому компания мужчины мне была приятна.
– Где ты оставила зонт?
– Там у входа был вагончик…
Тут мы оба разразились смехом, потому что, когда я произнесла это вслух, я осознала, как глупо со стороны выглядит такая ситуация. Чем дольше я пыталась вспомнить подробности, тем сомнительнее выглядела вероятность возврата моего зонта. Артур предложил мне забыть о нём и спокойно
Тот самый вагончик оцепили, так как он был совсем рядом с метро. Собственно говоря, мы ходили 2 часа по тёмным тропам, прежде чем смогли вернуться к нужному месту и забрать мой зонт. Сколько мы тогда смеялись. Думаю, если бы не зонт, я бы никогда так крепко к нему не привязалась.
– Он в Париже на какой-то IT-ой выставке. Много ест, мало спит. И всё равно не толстеет.
Вера сочувственно погладила моё плечо. Она знала больше, чем кто бы то ни было, но по сравнению с моими чувствами, это было ничто. Мы прошлись по магазинам, купили всё, что требовалось для пляжного отдыха, а потом пили кофе до закрытия.
Домой я поехала на такси, хоть она и предлагает каждый раз переночевать у них с Коленькой. Я думаю, из вежливости. Вера знает, я люблю спать в своей кровати.
Одиночество настигло меня в дороге. Мне хотелось вернуться не в комнату на Мясницкой, а в квартиру, где меня ждёт человек, которого я люблю, где он целует меня перед сном, где всегда можно найти покой в его объятиях. В своих мечтаниях я перестала следить за дорогой и водителю пришлось дважды окликнуть меня прежде, чем я покинула салон его машины. Всё, чего я хотела от жизни – чтобы меня любили.
Глава 3.
Марина встретила меня в столовой, когда я зависла возле кофейного автомата за 5 минут до начала рабочего дня.
– Доброе утро, – её мясистые руки тряхнули моё плечо. – Ты где потерялась?
– На месте я, – рассказ про великолепные сны с нежнейшими поцелуями того самого человека не входил в мои планы. – Как выходные?
– Свекровь приезжала.
Этого предложения было достаточно для моего искреннего сочувствия. Дело в том, что мать мужа Марины – одинокая женщина, считающая, что положила свою жизнь на пьедестал воспитания сынули. Естественно, она никак не могла признать факт, что он отдельная личность, более того, породившая другие личности. Внуков своих женщина сторонилась, зато регулярно заваливалась в подаренную ею квартиру (естественно, не упуская случая напомнить о своем благородном решении).
Даже Маринино титаническое терпение треснуло после рождения второго ребёнка. Мальчик был беспокойным, плакал почти всё время (как потом оказалось, у него аллергия на лактозу). Бабушка была не в восторге от его общества, о чём высказалась открыто за чаепитием. Сын её обомлел от шока, а вот невестка, измученная постоянным стрессом, примчалась из детской и высказала, наконец всё, что копила долгие годы.
Они не разговаривали 3 месяца, после чего женщина с траурным лицом официально извинилась перед сыном. Конечно, он простил свою мать, но Марина больше не пыталась наладить контакт со свекровью. Теперь во время её визитов они с детьми уходили “по делам” и возвращались после звонка главы семейства. Тот мучился сложившейся ситуацией, но был слишком мягок, чтобы как-то противостоять.
Мне бы хотелось, чтобы Марина имела возможность приехать ко мне со своей крошечной компанией. Я любила её детей. Но моя комната в 9 метров располагала разве что к сносному лежанию на одном боку. Я всегда упоминала, что она может заехать ко мне, она всегда вежливо отшучивалась, что малыши разносят по кирпичикам любое пространство.
– Вы знаете поч я всё ещё не уволилась? – Лида вырулила из-за угла в тёмных очках. Свидетельство вчерашней вечеринки. Мы помотали головой. – Вот и я не знаю.
Новое поколение в лице Лиды считало себя достойным всего. Их самоуверенность пугала. Кто-то называл это наглостью, кто-то внушением. Люди старой закалки ненавидели их любовь к отлучкам по личным делам, опозданиям по уважительным причинам (это я про пробки, заезд за кофе, ожидание такси) и требованием повышения через 2 месяца работы. Они проходили бесконечные курсы по самообразованию, ели в модных ресторанах, фотографировались во всех зеркалах, носили бренды.
Моя начальница относила себя к профессионалам высшего уровня, что не мешало ей носить “незаметное” белое бельё под прозрачный белый костюм. К сожалению, после перекупки акций нашей компании и треклятых изменений, генеральным директором стал человек из 90-х. Он не верил в онлайн, делал бизнес на коленке и с трудом не позволял себе ездить на золотом ягуаре. Число наших партнёров и корпоративных клиентов поубавилось, но крепкий костяк всё ещё держал клиентов в узде. Его старались не показывать в приличном обществе, где споры решались в рамках делового этикета, а не гонора. И всех бы всё устраивало, но новая метла всегда метёт по-своему. Я пережила на этой работе трех начальниц со времён новой власти. В итоге он поставил во главе нашего отдела свою бывшую коллегу. А потом сделал тоже самое со всеми остальными. Так, мы оказались в Тётьколэнде.
– Коллеги, прошу внимания, – Анна Сергеевна поправила свои короткие каштановые волосы. За её спиной мялся парень, лет 20, слишком накаченный. – У нас пополнение. Ведущий специалист по корпоративным мероприятиям, Владимир Анатольевич Рыбайло.
Мы с девочками переглянулись. Потом станет очевидно, как такой молодой человек добился высокой позиции. Начальница неустанно хвалила его деловые качества, кокетливо задирая широкую штанину, уверяла, что он поднимет с колен деловые связи с партнёрами и мы все скоро станем богаче. Ведь премии нам выдавали по общим продажам. Естественно, мы не поверили. А когда к концу рабочего дня услышали его победоносный возглас: “Итак, я готов. Как включить почту?”, удовлетворительно улыбнулись.
Но, как я говорила ранее, мне нравился мой коллектив и нравилась моя работа. В принципе, я жила лучше, чем когда-либо.
Мы с девочками прогулялись по скверу недалеко от работы с кофейком и глупыми шутками. Это был наш способ зарядиться полезной энергией. Спасибо им большое, что никогда не спрашивали про Артура. Но Лида упорно требовала у меня регистрации на популярном сайте знакомств.
– Я вижу тебя рядом с таким барином, – она воодушевлённо махала руками. – Помните ген дира “Сомуса”? Вот такого же, только не татарина.
– Какие у тебя к ним претензии? – Марина закурила, аккуратно выдыхая дым в сторону. Мы с Лидой не переносили этот запах.
– Не люблю я это татарьё!
Вот так Лида часто обосновывала свои позиции, но мне казалось это очаровательным.
Я ждала конца недели, потому что Артур вернётся из командировки, и мы сможем провести выходные вместе. Не все, конечно, но хотя бы большую часть. С того самого концерта не было и дня, чтобы мы не переписывались. Так он ворвался в мою жизнь и стал самой весомой её частью. Может, потому что я боялась: однажды он уйдёт. Бесконечными верёвками я привязывала наши судьбы в навязчивой идее получить его навсегда. Мы писали друг другу о хорошем, о плохом, о неважном, об основном. Высылали фотки того, что едим, покупаем. Советовались по поводу домашней обстановки и собственных решений. Таких взаимоотношений у меня никогда не было.