Лавина
Шрифт:
С одной стороны, туда переехали уже все родственники и на пенсию можно прожить безбедно. Овощи и фрукты круглый год. Апельсины стоят копейки. Вообще ничего не стоят. А с другой стороны, Израиль — провинция, как город Сухуми с пальмами. Все говорят
— А как ты думаешь? — спросил Месяцев. — Могла лавина придавить Алика?
Лев Борисович очнулся от своих мыслей.
Глаза у Месяцева были ждущие, острые, мученические. Надо было что-то ответить, но Лев Борисович не слышал вопроса. Отвлекся на свой хамсин.
— Что? — переспросил он.
Месяцев понял, что его не слышат. Он помолчал и сказал:
— Ничего. Так…
Аня родила мальчика.
Позвонила Ирина и сказала: если он хочет, то может прийти в родильный дом имени Крупской.
«При чем тут Крупская? — подумал Месяцев. — У нее никогда не было детей».
В родильный дом он пришел к назначенному часу.
Ирина, Лидия Георгиевна и Юра были уже на месте — в помещении, где выдают детей и мамаш. Они принесли все, что нужно для ребенка: конверт, одеяло, голубые ленты.
В руках у Месяцева были нарядные белые астры.
— Кто их понесет? — с раздражением спросила Ирина. — Руки же у всех заняты.
За стеной раздался плач новорожденного, низкий, квакающий, как клаксон.
— Это не наш, — категорически отвергла Ирина.
И сразу послышался другой плач — нежный, жалобный, умоляющий: иу… иу… иу…
— Вот это наш, — взволнованно узнала Ирина.
Она узнала родную кровь по звуку. По звучанию.
И в самом деле, вышла Аня в пуховом пальто, и рядом с ней оживленная нянечка с ребенком, завернутым в одеяло.
— Кто тут папаша? — бодро выяснила нянечка.
Юра выступил вперед, и ему вручили драгоценный груз.
Месяцев подошел к нянечке и дал ей денег.
— Как ты, Юра, держишь ребенка? — возмутилась Ирина. — Ты его уронишь.
Она забрала у Юры внука. Крепко прижала к своему телу.
Она никому не нужна. Она даже сама себе не нужна. Но этому существу, слабому, как древесная почка, она нужна. И эта надобность продлится долго. Дольше, чем ее жизнь.
Ирина пошла к выходу, проверяя ногами землю. Чтобы не оступиться. Не ошибиться. Но она знала, что не оступится и не ошибется.
Во дворе стали рассаживаться в машину. Юра — за рулем. Ирина с ребенком впереди. Аня и Лидия Георгиевна — сзади. Месяцев мог уместиться на заднем сиденье, хотя и с трудом.
— Ты зайдешь? — спросила Ирина.
Все ждали и смотрели на Месяцева. Он подошел и втиснулся в машину. Потому что они смотрели на него и ждали его.